Жестянка

Вообще-то, это не вполне гостиница, хотя вырезанные из металла буквы HOTEL на стене имеются. Большую часть несуразного здания занимают две мастерские: гончарная и студия по пошиву готовой одежды. Лавки с соответствующими товарами, свирепого вида лекарь по зубам и жилые помещения хозяев. Под семь одноместных гостиничных номеров, очень тесных, но вполне уютных, отведена лишь малая часть этого огромного жутковатого сооружения.

Едальни в доме «Медея» не имеется, вопрос питания решается индивидуально. За высоким забором с распашными воротами и калиткой имеется просторный двор с колодцем, баней и большим ангаром, в котором мы оставляем технику.

Самые шумные мастерские, а это кузня, жестянщики и оружейник, находятся на южной окраине Передела. Так что здесь никто не гремит, не коптит, не орёт и не шатается по пьяни. В стоимость номера входит идеально чистое постельное бельё и двухчасовой электрический свет после заката.

И река с милым названием Клязьма рядом. Местная водная артерия будет пожиже, чем наш Дуромой, и всё же это настоящая речка, а не ручей. На берегу даже стоят лёгкие лодочки, на которых местные рыбаки ходят только вниз по течению. Потому что выше находится плотинка с водопадом, поверху перекрытая заграждением.

В общем, это престижный район. С пляжем.

На подъезде нас встретила Лидия Назарова — симпатичная светловолосая жена хозяина, откровенно обрадовавшаяся появлению дорогих во всех смыслах гостей, у нас с ней отличные взаимоотношения. Базар держал Троцкий. Он быстро оговорил хорошие завтраки на всех, обозначил срок пребывания конвоя, после чего достал тугой кошель.

— Вот теперь можно и к реке, надо только сменку взять, — предложила Кретова после того, как внедорожник встал на ручник в ангаре отдельно от прицепа, а гравилёт был припаркован с пульта управления. Теперь его танком с места не сдвинешь. Далее мы будем перемещаться по Переделу только на внедорожнике, нечего лишний раз будить преступные мысли у способных покуситься на иноземную машину.

Река — правильное решение, своевременное. Хочется побыстрей смыть с кожи пот и пыль, протрясти и почистить верхнюю одежду. Конечно, можно почистить перья, набирая воду в дворовом колодце, но в реке мыться приятней. Вода в Клязьме тёплая, и с вёдрами не надо возиться.

— Ура! — опрометчиво заорал Спика.

— Рано радуешься, молодой, — остудил я стажёра. — Трофей, надо полагать, уже вычистил? Проверю.

— Проверяй, старичок. Я всю дорогу копоть тряпкой убирал, — обиженно хмыкнул Спика.

— Насухую скрёб? Попроси у хозяйки маслица и сделай всё без халтуры. Затем присоединишься.

— Серьёзно? Я же так весь остаток дня провожусь, Денис! — зароптал стажёр.

— А ты как думал? У нас так. Любишь вкусный лут собирать, люби и ухаживать за ним, — поведал я молодому прописную истину.

— Спика, ты дольше будешь спорить, чем чистить. Просто сделай дело, — мягко посоветовала ему Ирина. Посчитав вопрос решённым, она обратилась ко мне:

— Кстати, что будем делать с трофеем, Денис, Зацепину отдадим? Товарец у него качественный, нужный, сам понимаешь.

Эх... Всё так, родная, всё-то ты говоришь правильно, но моя жадная до любого огнестрельного оружия душа сразу решительно воспротивилась самой идее отдать дефицитный ствол на сторону!

— Не уверен. Что за человек этот Зацепин, как себя покажет в дальнейшем? Надо бы подождать, посмотреть...

— Придётся решать, Денис, иначе Казанников сам распределит, а по гладкостволу он и нашего мнения не спросит.

— Дед может, — мне ли не знать. Да и права ты, товар у него чёткий.

— Ладно, я тебя поняла, подумаем, что именно отдать этому Зацепину... Иосиф Самуилович, вы с нами?!

Троцкий до сих пор о чём-то говорил с хозяйкой. Точнее, слушал, вежливо поддакивал и часто кивал головой. Реагируя на призыв группера, интендант замахал ладонью, показывая жестами: идите, мол, плескайтесь, скоро догоню. О чём они? Наверное, уже развернул свой маркетинг, хитрец, ведь немалая часть парашютного шёлка останется здесь, в пошивочной мастерской Назаровых.

Взрослых на реке не было. Здесь живут деловые люди, днём им не до купаний. Пляж оккупировала группа шумных мальчишек, которые, завидев нас, немного притихли. Вскоре мы с Ириной с наслаждением плескались в чистом медленном потоке. Молоко парное, вот что значит равнинная речка, водица за время пути прогревается качественно. И никто не слышал о членогрызах.

Иосиф Самуилович появился на берегу минут через десять. В руках он нёс не только своё ружьё, но и мой «укорот». Интендант сразу бросил куртку на песок, положил на неё оружие и немедля начал стягивать брюки, всё еще сохранившие тщательно наглаженные перед выездом стрелки.

— Господи, Иосиф Самуилович, стволы-то зачем приволокли? — удивилась Ирина. — Детей пугать? У меня пистолет при себе, на пляже этого вполне достаточно.

— Сейчас узнаете… — многозначительно ответил Троцкий, сдвигая тяжёлые брови.

— Вот как? Продолжайте, — попросил я.