Жестянка

– Да подождите вы, маршал! – рявкнула Кретова.

Проклятье, как же не хочется воевать! Однако жизнь и работа на Жестянке дала мне весьма определённый опыт: ночное пришествие неизвестных никогда не бывает добрым визитом, ночами хорошие дела не делаются. Мы же находились в ситуации, когда можно было ожидать чего угодно. На меня опять напала ночная жуть. Странное дело – на боевых, в действительно опасной ситуации всё нормально: руки не дрожат, коленки не трясутся, а мысли не скачут. Все рефлексы в норме, стреляю быстро и точно, замечаю вовремя, бегаю и укрываюсь качественно. А вот в мирной обстановке… Всякая чушь в голову лезет, скоро начну всякую нечисть опознавать.

– Ребята, но там ведь нельзя проехать, скалы!

– Ты уверен? – с готовностью ответил мне штурман. – Мы туда не ездили. Есть ли вообще эта каменная стена и насколько она неприступна?

– Разведданные от Деда, – напомнил группер.

– И что дальше? А у Деда они от кого? От Волкова! – бойко напирал Пикачёв. – Тот же Волков уверял, что и с юга к станции подойти нельзя, а эти прошли! – Спика показал большим пальцем в сторону привокзальной площади, где под слоем дёрна упокоилась германская разведгруппа.

– Стоп-стоп! Не суетимся, парни, – Кретова опустила карабин к ноге. – Так. Колёс на Пятисотке не осталось. Мог Казанников с какой-то целью отправить к нам второй глайдер? Думайте быстрей!

– Не мог, – торопливо ответил я. – Владимир Викторович гарнизон без транспорта не оставит. Да и ночью… Наших следов на грунте не разобрать, а для всех остальных трек неизвестен.

– Я себе едва глаз не выбил веткой, а тут в паре метров по темноте ничего разглядеть нельзя, – вспомнил штурман. – Перед встречей с саблезубом. А уж ночью…

– Говорил тебе, не высовывайся зря, – не преминул я поворчать.

– Да ладно, не нуди. Короче, Дед скорее отправил бы поутру пинками двух самокатчиков, чем ночью гравилёт.

– Логично, – кивнула Кретова, опять поднимая к плечу СКС, и почти сразу заявила: – Мальчики, а огней уже два!

– Вообще зашибись! – зло ответил я. – Значит, это не гравилёт, и гунны всё-таки явились.

– Какие ещё гунны? Рубин, не говори загадками, – потребовала она.

– Да я так, образно…

– А ты попробуй без образов!

– Если без образов, то это пожар, а не фары, – сообщил я через минуту. Горит что-то, даже разгорается.

– Думаешь? – с сомнением спросила Кретова.

– Во всяком случае, это не движущийся транспорт, позиция по горизонту не смещается…

Через десять минут уже и без оптики можно было определить, что это действительно пожар. Вот и зарево появилось, полыхает сильно.

– И всё равно, не понимаю, не лес же так горит… – заявил я. – Так! Пошли в диспетчерскую! Спика, тащи свою штурманскую карту с набросками! И компас давай, определяться будем, раз уж раньше этого не сделали. Ирина, давай свет!

Склонившись над столом, мы кое-как совместили разрозненные листки бумаги, определили стороны света, наше местонахождение и пеленг на таинственный источник света.

– Да это же Переделкино! – воскликнула Кретова, тыкая пальцем в бумагу и оглядываясь на дверь.

– Верно, больше нечему! – с каким-то азартом поддержал её Спика. – Пошли!

Расстояние между горящими объектами определить было сложно. Понятно, что горят не соседские дома, вряд ли огонь мог перелететь на такое расстояние, не затронув по пути другие постройки. Значит, это поджог.

– В принципе, там же река в двух шагах, – негромко заметил я. – Народу много, наверняка проснулись все. Если передавать полные вёдра по цепочке…

– Если только в самом начале. Так и было, у них почти получилось затушить, помните, когда огонёк погас?

– А как же, помним, – ехидно ответил я Пикачёву. – Фары, фары…

– Что я должен был подумать первым делом, по-твоему? – взвился штурман. – О самом опасном и подумал.

– И правильно сделал, – успокоила молодого Кретова. – Как думаете, это бытовуха или поджог?

Отвечать мы со Спикой не торопились. Ветра почти нет, во всяком случае здесь, на станции. А как в городке? Чёрт его знает, всё может быть, хотя такой пожар больше похож на умышленный поджог.

– Опытных пожарных среди нас, насколько я знаю, нет, чтобы утверждать наверняка при минимальном наборе данных, – наконец промолвил я. – Тем не менее…

– Сниматься надо, – вздохнула Ирина. – Экстренно.

– Так вроде бы завтра и собирались, – тихо напомнил Спика.

– Экстренно, значит, по первому свету, – уточнила Кретова, когда мы вернулись в тускло освещённую диспетчерскую. – Если в Переделкино произошло что-то серьёзное, а то и катастрофическое, то это так или иначе затронет и Пятисотку, а у Казанцева каждый штык будет на счету… В общем, в пять утрам начинаем собирать конвой и по готовности немедленно выдвигаемся с объекта на базу. Всё понятно?

Понятно было немногое, но личный состав промолчал.

– Рубин отправляется досыпать, а Пикачёву смену на фишке удлиняю до половины пятого, тогда меня и разбудишь.

– Вот так, да? То есть, мне горбатиться больше всех? – нахмурился Спика.

– Так точно, – безжалостно подтвердил группер. – Мы с Денисом за рулём с хвостами за кормой, потребуется предельное внимание. Сам понимать должен.