Жесткая игра

Они наверняка думали, как и я поначалу, что это просто кучка охотников, голодных и вороватых, которые наткнулись на дом, набитый богатыми бизнесменами. Но я был уверен, что все куда серьезнее, хотя основывался только на интуиции.

Рассел, главарь охотников, приказал стриженному ежиком, Уэйну, подняться наверх и обыскать комнаты.

— У меня такое чувство, что там найдутся ноутбуки с крутыми примочками и другие приятные игрушки. А ты, Баки, будь добр, убедись, что никто из наших начальников ничего не… забыл в своих карманах. Кто из вас босс?

Он оглядел стол. Никто не произнес ни звука. Бак на другом конце стола начал обыскивать Джеффа Латимера.

— Ну-ну, ребята, это ведь кто-то из вас.

И тут заговорила Шерил:

— Это я. Шерил Тобин.

— Вы? Генеральный? — Он явно не верил. — И что, все эти мужики работают на вас? Им приказывает женщина?

— Я руковожу, а не приказываю.

Рассел ухмыльнулся:

— Ладно, Шерил. У меня такая же философия. Итак, расскажите мне, пожалуйста, что вы все делаете в этой дыре?

— Мы на корпоративном выездном мероприятии. А теперь я вас попрошу: пожалуйста, берите что хотите и уходите.

— Вы очень добры, Шерил, — ответил Рассел. — Я думаю, мы так и сделаем. Можно задать вам вопрос? Гендиректор-женщина получает столько же, сколько мужчина?

— Разумеется.

— Ага. А я где-то читал, что женщины-руководители получают шестьдесят восемь центов с каждого доллара, что получают мужчины. Что ж, век живи — век учись. Баки, сколько ты зарабатывал сварщиком?

Баки поднял глаза к потолку:

— В хороший год — тыщ тридцать восемь.

— Вы, Шерил, зарабатываете больше?

Она глубоко вздохнула.

— Если вы хотите, чтобы я извинилась за капиталистическое неравенство, то…

— Вовсе нет. Я только говорю, что вам есть чем поделиться.

— Я не ношу с собой наличные, а мои драгоценности вы уже забрали, — раздраженно сказала она.

— О, наверняка у вас есть еще, и гораздо больше.

— Нет, если только под дулом пистолета вы не поведете меня к ближайшему банкомату, чтобы опустошить мой банковский счет.

Рассел покачал головой:

— Шерил, Шерил. Вы думаете, что говорите с полным невеждой? Ваша компания делает огромные деньги.

— В последнее время дела у нас идут не очень хорошо.

— В самом деле? А тут говорится, что ваш доход составляет десять миллиардов долларов, а рыночная капитализация — более двадцати миллиардов. Эти цифры неверны? — И он ткнул пальцем в листок, который вытащил из папки с ее докладом.

На секунду она онемела от удивления.

— Это не мои деньги, Рассел. Активы корпорации — это не моя личная копилка.

— И что, вы не можете запустить туда руку? Голову даю на отсечение, вам достаточно сделать один телефонный звонок — и часть этих… активов… пошлют мне.

— Сожалею. Существует множество проверок и процедур. Порой и мне хотелось бы иметь такие полномочия, но я их не имею.

Рассел вынул пистолет из кобуры и направил ствол прямо ей в лицо.

— Тогда мне нет от вас никакой пользы, — тихо сказал он.

— Нет! — крикнула Эли. — Не трогайте ее! Пожалуйста!

— Погодите, — раздался мужской голос. Это был Аптон Барлоу. — Можно что-нибудь придумать, — сказал он.

Рассел опустил пистолет, и Шерил вздохнула.

— Друг мой Аптон, выбирающий бумажники с большим вкусом, — обратился он к Барлоу с живым интересом, — я слушаю.

— Мы оба — мужчины разумные, мы что-нибудь придумаем.

— Вот человек действия! Настоящий мужчина.

— Знаете, я однажды пробил контракт на истребитель с Южной Кореей, — сказал Барлоу. — Это было почти невозможно.

Я помнил эту сделку. Он устроил так, что «Хаммонду» перевели миллионы долларов за программы, разработанные для внутреннего использования, чтобы в Сеуле нам построили истребитель. И тем самым дал корейцам возможность через несколько лет построить свой собственный.

— Итак, конкретно, — сказал Барлоу. — Я готов предложить вам пятьдесят тысяч долларов.

Рассел усмехнулся.

— Ох, Аптон, — разочарованно сказал он. — Мы с вами говорим на разных языках.

— А какую сумму назовете вы?

— Сможете вы достать нам ну хотя бы миллион, Аптон?

— Ну, не знаю, — промямлил Барлоу, глядя в стол.

— Это очень плохо. — Рассел зашагал вдоль стола словно в раздумьях и остановился за моей спиной. — Что, если я убью кого-нибудь из ваших друзей? Например, вот этого парня?

Волосы у меня встали дыбом, но потом я понял, что он целится в Ламмиса. Вашингтонский лоббист тяжело задышал ртом.

— Сможете добыть миллион баксов, Аптон, если это спасет жизнь толстяку?

Крупные капли пота выступили на лбу Ламмиса.

— Да! — крикнул Барлоу. — Да, это можно устроить.

Но с другой стороны от меня зазвучал голос Рона Слеттери.

— Нет, нельзя. У вас нет полномочий распоряжаться такими суммами, Аптон.

— Нет полномочий? — повторил Рассел, держа ствол «глока» у макушки Ламмиса. — Это интересно. А у кого есть?

Главней финансист молчал. Скажешь — пожалеешь.

— Ради бога, Рон! — воскликнул Барлоу. — Он ведь убьет Хьюго! И это останется на твоей совести.

— Да отдайте ему эти проклятые деньги, — взмолился Ламмис. — У нас есть страховка «К» и страховка «Р» — такие ситуации под них подпадают.