Жесткая Мужская Проза (СИ)

Пока мы подтаскиваем его к щели, оттуда уже Козак заливает, через её и нас, и тлеющее невдалеке немалую кучу какого-то барахла. Вода чуток освежила, но смрад невероятный, не передаваемый. Что там горит? Помню на занятиях рассказывали, что перья при горении, а особенно тлении выделяют какой-то цианид. А разная синтетика что-то ещё хуже. Надеюсь нет там не перьев ни пластика.

Подаём пострадавшего ногами в перёд, ну и тяжёлый, сил нет, ноги ватно подгибаются. Там уже Карандаш в ИП, помогает вытащить.

Вылезли на свежий воздух, откашливаем утробно до боли в лёгких. А потом меня сотрясает рвота. В желудке ни чего нет, на дежурстве, я пощусь, беру на сутки литр кефира и городскую булку. Всё это уже давно съедено и переварено. Но рвотные судороги выворачивают желудок наизнанку, жёлчь обжигает горло и наполняет рот такой горечью, что желудок заходится ещё сильнее, в судорогах, меня сгибает пополам. Мельком вижу, что и Козак с Васьком строгают по круче меня.

- Воды! - хриплю. Подходит Карандаш:

- Нельзя вам воды.- наклоняясь, говорит:- Отравление угаром. Рвота ещё сильнее будет. Ох, и получит Козак, какого хрена полезли без команды. - злится.

Да я и сам знаю, вода только рвоту усилит:

- Прополоскать- тычу пальцем в направлении рта. Карандаш дёт флягу. Но легче не становится.

- Снимайте боёвки, - командует нам: - Скорая едет, заберёт вас в госпиталь.

Невдалеке, ревёт вентиляторами дымососка, откачивая дым, добралась, наконец.

Кружится и болит голова, снял пояс с боевым своим топором, снял и бросил боёвку и сел, опершись о какие-то кусты, чёрт его знает, что за растения, главное есть опора для спины.

В скорой усадили нас рядком на носилки, спросили не пили ли спиртосодержащего и всунули кислородные маски, сделали какие-то уколы в бедро, прямо сквозь ткань. Чуток, полегчало.

Вдруг, опять мой желудок возмутился и выдал такой рвотный фортель, что я чуть не ковырнулся с носилок.

- Тоха, гад! Прекрати!- орёт Козак, но не успевает закончить угрозу, как закатывается в таких же мучениях. Отреагировал на мою провокацию, а вот Васёк, сидит спокойно, не реагирует, привалив к стенке скорой и даже, по-моему, глаза закрыл. К счастью, вскоре, эти рвотные рефлексы прекратили своё издевательство над нами.

Не нравится мне в больницах ранние подъёмы, уже в шесть катит медсестра свой прицеп:

- Просыпайтесь, быстренько. Продседуры!

- А то что мы только около четырёх легли, так не считается- высказываю хрипло своё возмущение.

- Ни чего, до обхода выспитесь.- спокойно отвечает: - На это дело у вас ещё весь день впереди.

Мы все под лежим капельницами. Она подходит к Ваську, он поворачивается набок, она делает ему пару уколов в задницу. Переходит в Козаку, тот эту продседуру пропустить спокойно не может, повернувшись, заявляет:

- Вы только попробуйте на моём приборе настройки сбить.

Занятая ампулами, сестричка спрашивает недоумённо:

- Какой прибор?

Козак за словом не лезет, заявляет со всей серьёзностью:

- Задница - это главный прибор пожарного. Он им все неприятности чувствует. И если она утратит чувствительность, тут ему и хана.

Медсестра тоже не промах:

- Так это вы утратили чувствительность своих приборов, раз сюда попали.

Но Козака так просто не смутить:

- А тут, с другой стороны, есть ручка регулятора, ею чувствительность регулируется. Может подкрутите, подрегулируете?

Мы с Галаганом, чуть с коек на падаем от смеха. Всё это говорится на таком серьёзе, если шуток не понимаешь, так и поверишь. Медсестра тоже смеётся:

- Я тебе так подкручу, без крутилки останешься.

Тащит свою тележку ко мне, настала моя очередь, в точный прибор уколы делать, настройки сбивать.

А Козак, кряхтя, поднимается и, таща стойку с капельницей, выходит в коридор, в дверях:

- Позвоню, что бы Карандаш гражданку завёз.

Вот это мысль, а я всё гадаю, как нам домой босыми в хэбешке добираться.

Потом иду я, таким же макарём, обзваниваю Витька, на кафедру, выпрашиваю пару дней отдыха. Все идут на встречу Сергей Анатольевич даёт два дня отгулов. С Витьком договаривается, что он родителям выдаст версию, о том, что меня отправили на пару дней на срочные сборы.

У Витька случаи бывали покруче моих. Я-то в госпитале впервые, так, по пустяку. А он за год дважды. В первый раз, гасили они санаторий, для тех, что умом подвинутые, трёх этажный деревянный корпус, ещё дореволюционной постройки.

Он, с напарником, выбрасывали неходячих в окно, с третьего, на специально натянутое полотнище. По лестнице было уже невозможно идти, горел первый и второй этажи. Выкинули всех, напарник выпрыгнул благополучно, а этот идиот решил ещё пробежаться по этажу, окончательно проверить, не забыли ли чего.

Получил по полной, - летел до первого, сквозь выгоревшие перекрытия, а за ним летели и все балки перекрытий. Травмы, ожоги, короче, почти месяц в госпитале.

Ему тогда чертовски повезло, не оставили его там ребята, хоть из-за него ещё двое попали в госпиталь. Пока его, вытаскивали из-под горящих балок перекрытия.