Жесткая посадка

— Слышал, твоего соседа забрали?

— Полицейские из Глазго повезли его на опознание. Ли хотел отойти, но Карпентер взял его за локоть.

— Подожди минутку, Джейсон. Хочу тебя кое о чем спросить.

Ли остановился, переминаясь с ноги на ногу.

— Что за парень этот Макдоналд?

— Держится отчужденно. Мало болтает.

— Но зато много слушает?

— Просто молчит.

— Он крутой или не очень?

— Ведет себя очень вежливо, но если его тронуть, сразу даст сдачи.

Карпентер задумчиво кивнул.

— Он не рассказывал, за что его взяли?

— Ограбление на каком-то складе в Гатуике. Кремниевые чипы. Компьютерные штучки. Они вломились туда с обрезами, а потом все пошло прахом.

— А его подельники?

— Никогда о них не слышал.

— К нему сегодня приходил адвокат, верно?

— Боб говорит, он требует от него больше денег. Ты знаешь, что такое адвокаты. Вечно сосут из тебя кровь.

— Если они вытащили его из спортзала, значит, визит был неожиданный.

— Да, похоже.

— Он тебе что-нибудь объяснил, когда вернулся в камеру?

— Что?

— Например, что за ним должны прийти полицейские. Может, адвокат предупредил его об этом?

Ли нахмурился.

— Нет, ничего такого он не сказал. Просто лег на койку. — Он пожевал губами. — Правда, вид у него был расстроенный. Прямо убитый. Очевидно, предполагал, что за ним придут.

— Ты видел, как его уводили?

— Да. Амелия его забрала.

— И как он выглядел?

Ли потер подбородок.

— Нормально. Крикнул мне, куда его увозят.

— А за что, не сообщил?

— Нет, но я потом узнал. Гамилтон здорово над этим смеялся. Одна старуха получила пулю в ногу, когда он брал почту. Сейчас она в больнице, и Макдоналда повезли на опознание.

Карпентер похлопал Ли по плечу.

— Окажи мне одну услугу, Джейсон.

— Все, что пожелаешь, Джерри.

— Присмотри за парнем, когда он вернется. Ушки на макушке, ладно?

— Хочешь, чтобы я его прощупал?

— Нет, просто будь повнимательнее.

— Ладно, Джерри.

Карпентер подмигнул и направился к очереди за ужином. За лотком с лазаньей стоял Эрик Магоуэн, держа наготове металлическую лопатку. Это был высокий костлявый мужчина лет пятидесяти, которого обвиняли в отравлении трех женщин из дома престарелых, когда он работал там помощником санитара. В блоке ему дали работу на кухне, якобы потому, что у него имелся опыт, но Карпентер считал, что тюремные власти сделали это нарочно — им нравилось, что еду для зеков раздает отравитель, Магоуэн заметил Карпентера и что-то сказал людям в очереди. Они расступились, освободив ему место. Заключенный протянул Карпентеру поднос.

— Привет, Эрик! — улыбнулся Карпентер. — Какое из блюд не отправит меня на тот свет?

* * *

Лайам с головой ушел в видеоигру, его пальцы почти приросли к рычагам приставки, а глаза не отрывались от экрана, где черный дробовик стрелял по русским солдатам.

— На самом деле они запрещены, — промолвил Шеферд, опустившись на диван рядом с сыном.

— Кто? — спросил Лайам, продолжая смотреть на экран.

— Дробовики. Это незаконное оружие. Нарушение Женевской конвенции.

— Нарушение чего?

— Правил ведения войны.

— Не понимаю. Ружья использовать можно, а дробовики нет?

— Таковы правила.

— Разве оружие не должно убивать людей?

— Должно.

— Тогда почему солдаты не могут иметь дробовиков? Они убивают лучше, чем простые ружья. — Лайам выстрелил в русского десантника, и его голова исчезла в облаке кровавых брызг. — Вот видишь!

— Да уж. Разве эта игра не имеет ограничений по возрасту?

— Мама всегда разрешала мне в нее играть.

Шеферд усмехнулся. Сын уже с трех лет научился использовать авторитет отца против матери и наоборот.

— Пора ужинать.

— Я не голоден.

Шеферду тоже не хотелось есть, но он знал, что им надо подкрепиться.

— У твоей бабушки сейчас трудное время, — сказал он. — Может, поешь немного, чтобы ее не расстраивать?

— Ладно.

Сын продолжал нажимать кнопки.

— Пошли, — сказал Шеферд.

— Сейчас.

Шеферд поднял Лайама и тряс его до тех пор, пока тот не выронил пульт, а затем, посмеиваясь, потащил сына на кухню. Мойра уже накрыла стол на троих, использовав самую лучшую посуду Сью.

Сын нахмурился, увидев фарфоровые тарелки.

— Мама не разрешала нам из них есть, — заявил он. — Они для праздников.

— Ничего страшного, — сказал Шеферд.

— Я просто не знала, — пробормотала Мойра.

— Ничего страшного, — повторил Шеферд.

— Мама всегда позволяла нам есть перед телевизором, — заметил Лайам.

— Хорошо, но сегодня мы поужинаем здесь, — произнесла Мойра, раскладывая по тарелкам порции тушеной говядины.