Жесткая посадка

Они погоняли мяч, затем по очереди встали на ворота и устроили серию пенальти, которую выиграл Лайам. Когда они зашли в рощу, Лайам захотел забраться на высокий дуб с широкими ветвями. Шеферд с тревогой смотрел на него снизу, но мальчик ловко и бесстрашно вскарабкался наверх. Он сел на толстый сук и помахал отцу рукой.

— Давай, папа!

Шеферд влез на дерево. Лайам указал куда-то вдаль.

— Наш дом там, верно?

— Да.

— Ты его видишь?

— Нет.

— Мама никогда не разрешала мне лазать на деревья.

— Она боялась, что ты упадешь.

— Но я не упаду, — заверил Лайам. — Мы будем жить в том же доме?

— Пока не знаю.

— Я не хочу переезжать в другое место, — твердо заявил сын.

— Но ты не против немного побыть у бабушки?

— А я должен?

— Если хочешь мне помочь. Мне надо закончить кое-какие дела.

Лайам серьезно кивнул.

— А потом мы снова будем жить дома, правда?

— Да.

— Ты разрешишь мне спать на большой кровати?

— Конечно, разрешу.

Когда они возвращались домой, Шеферд увидел, как в конце подъездной аллеи остановился синий «воксхолл-вектра». С заднего сиденья вылез Джимми Шарп и встал у машины, спрятав руки в карманы.

— Кто этот человек, папа? — спросил Лайам.

— Друг, — ответил Шеферд, положив руку на его плечо.

— Он похож на полицейского.

Шеферд улыбнулся. Шарп десять лет работал под прикрытием, а теперь его запросто раскусил семилетний мальчик.

— Почему ты так решил? — поинтересовался он.

— У него холодные глаза. Как у тебя.

Слова сына полоснули Шеферда по сердцу. Значит, вот как он выглядит в его глазах? Полицейским с холодными глазами?

— Он хороший человек, — сказал Шеферд. — Его зовут Джимми Шарп.

— Шар? Совсем круглый?

— Нет, на конце буква "п".

— Ты уедешь с ним?

— Не знаю. Наверное, да.

— Ладно.

— Но сначала мы пообедаем. Бабушка приготовила рыбные палочки. Твои любимые, верно?

Сын молча пожал плечами.

Когда они подошли к машине, Шарп кивнул Шеферду.

— Харгроув хочет с тобой поговорить, — сообщил он.

Шеферд хлопнул сына по спине.

— Беги в дом и скажи бабушке, что я сейчас приду.

Пока Лайам мчался по дорожке, Шарп набрал номер на мобильном телефоне и протянул его Шеферду. Харгроув ответил после второго сигнала.

— Ты уже решил, что будешь делать? — спросил он Шеферда. У суперинтенданта был усталый голос.

Шеферд взглянул на Шарпа, затем обернулся к дому. Сын застыл у парадной двери и смотрел в его сторону, все еще держа в руках футбольный мяч. За его спиной стояла Мойра.

— Я возвращаюсь в тюрьму, — промолвил Шеферд.

— Спасибо, Паук, — промолвил суперинтендант. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

— Только проследите, чтобы на воле все было в порядке.

Харгроув снова его поблагодарил, и Шеферд вернул телефон Шарпу.

— Я только пообедаю, и мы поедем, — продолжил Шеферд. — Прости, что не приглашаю тебя в дом. Теща сейчас настроена против полиции.

— Пустяки, — улыбнулся Шарп. — Том прихватил с собой свежих сандвичей и бутылочку «Джемесон». Мы не пропадем.

— Лайам поживет пока у тещи в Херефорде. Присмотрите за ним, ладно?

— Конечно.

— Ты слышал, что среди нас завелась паршивая овца?

— Я слышал только то, что Карпентер — большой засранец. И дерьма у него столько, что хватит на всех.

— Карандаш найдется?

Шарп дал ему авторучку и маленький блокнот. Шеферд написал имя и номер телефона.

— Это парень из САС, — пояснил он. — Если возникнут проблемы, позвони ему и сообщи, в чем дело.

Шарп убрал ручку и карандаш в карман плаща.

Когда Шеферд вернулся в дом, Мойра уже ставила на стол рыбные палочки с жареным картофелем и зеленый горошек. Шеферду не хотелось есть, Лайам тоже вяло ковырялся в своей тарелке. За обедом шла застольная беседа, но мыслями Шеферд был уже в тюрьме, планируя последнюю фазу операции. Он заставлял себя жевать, глотать пищу и кивать, пока Мойра говорила о тяжелой работе в своем саду, о том, что горох теперь далеко не тот, что раньше, и она боится, как бы ее муж не забыл разгрузить стиральную машину.

Когда обед закончился, Шеферд обнял и поцеловал сына.

— Хорошо веди себя с бабушкой.

Лайам не стал плакать, упрекать отца или просить его остаться. Он просто сидел на стуле и молчал.

— Я скоро вернусь, — пообещал Шеферд.

— Можно мне поиграть на своей приставке? — спросил сын, отвернувшись, словно не хотел встречаться с ним взглядом.

— Конечно.

Мальчик слез со стула и тихо вышел из кухни.

— С ним все будет в порядке, — заверила Мойра.

Шеферд тяжело вздохнул. Всего один звонок Харгроуву, и он останется дома, посвятив себя сыну. Один звонок. Он закрыл глаза и покачал головой.

— Ты уже сделал выбор, — мягко промолвила Мойра. — Если начнешь колебаться, станет только хуже.

Шеферд вдруг осознал, как Сью была похожа на Мойру. Он хотел остановить это мгновение, потому что пока в его ушах звучал голос Мойры, все было так, словно ничего не произошло, Сью по-прежнему сидела рядом с ним и была готова устроить ему очередную головомойку, чтобы потом вместе улечься на диван перед телевизором и заснуть в объятиях друг друга.

— Дэниел...

Шеферд открыл глаза, и иллюзия рассеялась. Он поцеловал Мойру в щеку и быстро вышел из дома. Рванув дверцу автомобиля, он рухнул на заднее сиденье.