Жесткий контакт

– Скаут Алекс Таможин ушел к Истинно Чистым и пропал… – Евграф Игоревич чиркнул зажигалкой, затянулся, выдохнул колечко дыма. – …Ты пропал. Я остался один… Я искал тебя… Пододвинь пепельницу с твоего края стола ко мне поближе… Ага, спасибо… Я искал тебя. Шесть раз ходил в Белый Лес, шесть раз менял проводников, и каждый новый провожатый просил вдвое больше предыдущего. Нашей скаутской амуниции хватило, чтоб расплатиться с первыми двумя следопытами. Потом я дрался. Предъявлял претензии на чужие ценные вещи и дрался за них. В общей сложности провел восемнадцать поединков. Однажды заработал сотрясение мозга, как-то палец сломал, а было дело – повезло, выпало две решки, противник выкинул два орла и без боя отдал вполне приличный АБ-мех… – Карпов нагнулся, раздавил на треть скуренную сигарету о дно пепельницы. Выпрямил спину, поправил трость на коленях, повернул ее так, чтобы удобнее было оглаживать пальцами львиную морду. – … Во время шестой, последней вылазки в Белый Лес мы с проводником наткнулись на труп Арбуя. Ты знал, что Арбуй застрелился? Нет? Он выстрелил себе в рот. Из обоих стволов. ЗНАК, разумеется, при такой стрельбе не спасает. Полчерепа снесло мужику, как будто фугасом. Мы нашли труп Арбуя, и мой проводник отказался идти дальше, испугался. Дальше я пошел один. Угодил в такую дрянь, что и вспоминать страшно… С тех пор волочу ногу… Я еще легко отделался, жив остался. Полз к поселку четверо суток, а после отлеживался неделю. Последнее отдал за плакун. Жевал травку, лечился. Как смог передвигаться с грехом пополам в вертикальном положении, сразу двинул к Большой Земле. В одиночку… Подфартило – на чертей не нарвался, вышел к погранцам весь в нарывах, вшивый, грязный… В Казани полгода в ведомственной клинике валялся. Врачи чего только ни делали, старясь вылечить ногу, а не получилось, не судьба. На моей скаутской карьере главком поставил жирный крест и определил калеку служить в Жандармерию, смилостивился… Странная штуковина наша жизнь. Охромев, я проклинал судьбу, а сейчас, сегодня, я говорю больной ноге спасибо. Без тебя, говорю, ходуля уродливая, Евграф Игоревич Карпов не стал бы тем, кто он есть. Не успел бы найти ни смысла, ни цели в жизни. Будь у меня две здоровые ноги, давно бы их, как говорится, “протянул”. Век скаута короток. Я наводил справки, с нашего курса в живых остался всего один, кроме нас с тобой, пацан, да и тот инвалид нулевой группы. Остальных Держава израсходовала. Экономно, но особо не жадничая…

Монолог Евграфа Игоревича изобиловал многоточиями задумчивых пауз, и закончил Карпов, как будто взял очередную паузу. Гость молча ждал, а когда сообразил, что продолжения не последует, спросил тихо и вкрадчиво:

– Ты считаешь меня предателем?

Евграф Игоревич рассмеялся беззвучно, ответил, ухмыляясь:

– Опомнись, братец! Нет! Конечно же, нет! Мы взрослые люди, и оба понимаем – мир нельзя делить на белое и черное. Мир сложнее, случается – предатель становится спасителем, чаще бывает наоборот, но это неважно!..

– Что ж тогда важно, если не это?! Для меня важно узнать, кто я, по-твоему. Кто я? Ужасное воплощение ЗЛА? Светлый посланник ДОБРА?

– Черт! Дружище, какая патетика! Прелесть! Ты стал сентиментален, Алекс. Черт с тобой, давай разберемся, кто ты есть. Раскажу тебе кое-чего эксклюзивное про ЗНАК, ведь именно он отличает меня, например, от…

– Ой, Граф! – Таможин поморщился. – Ой, давай обойдемся без лишнего словоблудия, ладно?

–Никакого словоблудия, обижаешь! Только факты, только по делу. Тебе известно, кто такие “экстримеро”?

– Впервые слышу.

– Ну да, конечно. Мы ж вместе прогуливали “Теорию фехтования”, предпочитая практику. Слушай, прогульщик. Слушай и думай. Итак, по-настоящему виртуозное искусство фехтования появилось в Европе в конце пятнадцатого века, когда вышли из употребления тяжелые доспехи и бойцы стали подвижнее. Шпага, в частности, позволя…

– Погоди, а ты-то все это откуда знаешь?

– По долгу службы. По пустякам меня не перебивай, договорились? Итак, шпага позволяла побеждать не тому, кто лучше экипирован, а более искусному бойцу, ферштейн? В соответствии с цеховыми традициями среди фехтовальщиков стали появляться корпоративные объединения, так называемые “братства”. Например, “Братство Святого Марка” в Германии, “Фехтовальное братство” во Франции, ну и так далее, не о них речь. Существовала еще и особая социальная группа “экстримеро” – каста профессиональных дуэлянтов и наемных убийц. Сами себя они называли “свободными поединщиками”…

– Граф, голубчик! Я пришел не лекции слушать, а…

– Молчи! Терпи и вникай. И ты многое поймешь про нашу жизнь. Возможно, ты поймешь все.

– Многообещающее заявление. Гут, попробую вникнуть.