Жесткий контакт

Псих присел на сухие иголки под разлапистой елкой, на кочку, не снимая рюкзака, вытянул ноги. Сидел, как в кресле, отдыхал.

Довольно отфыркиваясь, Жорик вылез из воды. Еще раз крикнув: «Эге-гей!», помахал рукой землякам, дескать – айда ко мне, сюда, на бережок. Земляки на призывные жесты и крики не прореагировали. Ругнувшись, Жора, как был голый и мокрый, побрел обратно к опушке.

– Вы чего стремаетесь, блин? – обиженно спросил он, подходя к землякам. – Шаман, водичка, блин, ключевая, прикинь. Песочек на дне – ваще атас! Пошлите, помоемся, а то воняет от нас, грязью заросли. Песочком, блин, разотремся, как мылом. Шаман, я чего вспомнил. Дед один мне рассказывал, когда я еще в охранной фирме служил после армии. Дед при Сталине, после войны с немцами, конвоировал на баржах бендеровцев вперемешку с ворьем. Через Сибирь, прикинь. По рекам. Травил, бывало, соскочит какой арестант с баржи и шасть к берегу, а конвойным в беглого стрелять в лом, чего зря патроны тратить. Знали – обратно поплывут, беглый на бережке будет стоять, руками махать и, типа, взад, на баржу под конвой, обратно проситься. В тайге реки по типу дорог, по типу шоссе через лес. Может, свяжем плот и вниз по течению, а? Речка краем карты обрезанная, может, там, внизу, города какие есть, а?

– Плот, говоришь... – Шаман оторвал руку от лба, задумчиво почесал затылок. – Мысль, конечно, интересная, но, когда до железки дней десять пути осталось, к чему рисковать? Риск вообще всегда по возможности надо сводить к минимуму, согласен?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – выдал подходящую случаю шаблонную фразу Жора.

– Ради шампанского рискуют только идиоты, – ухмыльнулся уголком рта Шаман. – Ну-ка, Жорик, собирай в темпе одежки и пошли отсюда. Торчим, как три тополя на Плющихе, а между тем не нравится мне тот берег. У одной елки ветка обломана, как будто человеком, на земле чего-то блестит, то ли слюда, то ли стекла осколок.

Жора повернул голову, внимательно посмотрел на противоположный лесистый берег, пожал плечами.

– Ни хрена, блин, не вижу.

– Если ты ничего не видишь, Жора, это совсем не значит, что там ничего нет и... и никого...

– Блин! Не въезжаю я, Шаман! Ну, если рядом, типа, люди? Это ж клевяк! Полный кайф, блин! Мы ж идем-то куда? К людям? Нет?

– Оно конечно, Жора. Идем к людям, но люди бывают разные, и лучше, чтобы мы их сначала заметили, а не наоборот. Въезжаешь?

– Шаман дело толкует! – вступил в разговор Псих, завозился, поднялся с земли, поправил рюкзак за плечами. – Это самое, линяем отсюда. Мне тоже это место не нравится.

– Братки! Вы чо? Охренели? – Жора глупо заулыбался, переводя взгляд то с Шамана на Психа, то обратно. – Прикалываете , а?

Жора развернулся спиной к товарищам-зэкам, лицом к реке, оттопырив локти, поднес руки к лицу, собрал ладошки рупором и что было силы заголосил:

– Аа-а-уу-у!!! Лю-ю-юди-и!!. Есть кто-о жи-и-иво-ой!.. Вы-ы-ыходи-и-ии!..

– Сука! – Псих брызнул слюной, скрипнул гнилыми зубами, широко шагнул к голой Жориной спине и влепил по прыщавой заднице смачный пендель мыском кирзового сапога.

От неожиданного пинка Жора потерял равновесие, качнулся, припал на одно колено, глянул назад, через плечо, на Психа и зарычал зверем:

– Пор-р-р-рву, чурку!

– Ша!.. – попытался вмешаться Шаман, но встать между Психом и Жориком, как это получилось сегодня утром, не успел.

Жора ловко для тяжеловеса, к тому же из очень неудобного положения, прыгнул. Словно взбесившийся буйвол на ощетинившегося шакала, налетел Жорик на Психа. Многокилограммовая обнаженная масса опрокинула блатного, бугрясь мускулами, подмяла под себя и покатила по траве. Два тела слились в единый клубок и засопели натужно. Жора пытался задушить Психа в железных объятиях, Псих силился залезть корявым пальцем противнику в глазницу или, по крайней мере, в ноздрю.

– Ох ты, боже мой... – с откровенным презрением Шаман взирал сверху вниз на сцепившихся бандита и уголовника. – Ну, ей-богу, как дети. Уж дрались бы так дрались, а то, честное слово, как школьники на переменке.

Не расстегивая ремня, Шаман распустил тесемки на поясе кожаных штанов, и через пару секунд зажурчала пахучая бледно-желтая струя, дождиком орошая слившиеся воедино тела.

Как бы ни были увлечены друг другом Жора и Псих, однако оба на диво быстро сообразили, что и почему мочит их разгоряченные лица. Точнее, не «что и почему», а кто и чем. Телесный клубок моментально распался на две смертельно оскорбленные половинки.

– Шаман, блин! Да за такое... да за это... тебе, блин, не жить!.. – задохнувшись от ярости, Жора медленно поднялся с травы, брезгливо утирая лицо.

– Петух драный! – забился в истерике Псих, отплевываясь. – Шаман, падлой буду, опущу на хер!