Жесткое принуждение

Удар обрушился не то чтобы неожиданно, просто он был ошеломляющий. Казалось, Сергей вложил в него всю свою силу. Мне показалось, что мои половые губы и клитор облили керосином и подожгли. Я сжимаю ноги и кричу от боли. Руки вытащила из-за головы и выставила вперед. Кричит, чтобы я убрала руки и раздвинула ноги, а я не могу. Я бы рада его послушаться, но не могу! Мое тело мне это не позволит. Ему придется перестать меня бить или связать так, чтобы я не могла защищаться.

– Почему вы со мной это делаете? – не выдерживаю я снова. – Я же живой человек! Я не вещь! Мне больно! Прошу вас, отпустите меня!

– Ты моя вещь! Моя собственность! Ты будешь делать только то, что я прикажу! Пока ты это не уяснишь, у тебя будут проблемы!

Я плачу еще громче, но продолжаю сжиматься, тяну время. Он садится рядом. Начинает гладить мое тело. Он меня этим с ума сведет. Что это: игра в злого и доброго полицейского? Или его реально так колбасит из крайности в крайность?

– Дорогуша, я с тобой ведь стараюсь, по-хорошему. У нас есть жесткие правила, ты нарушаешь и получаешь за это наказание.

– Я не могу больше терпеть, разве вы не понимаете? Я больше не могу, неужели у вас нет души? Разве вы не видите, что истязали меня уже совсем!

– Я тебе сказал, у нас еще десять ударов. Один ты получила. Осталось всего девять.

Девять ударов! Да я те пять еле выдержала, у меня скоро кожа лопнет снова от этих побоев! Как выдержать еще девять! Вслух пока ничего не говорю. Боюсь усугубить ситуацию.

– Молчишь? Хорошо, не хочешь раскрываться, я все-равно выполню задуманное, приговор уже вынесен! – он замахивается и бьет меня по телу. Удар пришелся по спине и рукам. Снова свист. Снова удар. Теперь по ноге. Я начинаю кривляться, пытаясь увернуться от удара. Его это начинает забавлять. Бьет снова. И снова. Я считаю про себя удары. Девять ударов я пережила… Ура! Десятый удар! Стоп! Хватит! Что он делает?!

– Все! Уже девять ударов было! – кричу я ему и сжимаюсь еще больше в комок. Я сейчас похожа на маленький колобок. Все тело горит. Слышу его смех. Смешно, гад?

– А ты, оказывается, умеешь считать!

Я смотрю на него ненавистным взглядом. Еще издевается, подонок!

– Хорошо, – говорит он, словно его долго уговаривали и наконец-то, уговорили, – я позволю тебе доставить мне удовольствие! – бросает проклятую плетку в сторону. Залезает на кровать. Раздвигает мои ноги и ложиться на меня сверху. Промежность горит огнем, еще и этот кабан навалился. Он не толстый, но весит явно больше меня. Его рука снова теребит мой клитор и раздвигает половые губы. Они сейчас окончательно оторвутся под действием его манипуляций. Я уже не кричу, у меня нет сил. Я могу только жалобно стонать. Снова и снова.

Берет в рот цепь, соединяющую мои груди. Начинает ее дергать зубами. Смотрит в глаза. Я ловлю его взгляд и сразу же отвожу глаза. Я устала уже от этой пытки. Устала от боли. Я хочу умереть, хочу, чтобы все это кончилось! Если бы не мой сын, то у меня бы вообще не было стимула жить. Кому нужна такая жизнь? Я не хочу быть рабыней в этом новоявленном притоне! Я не хочу подчиняться и выполнять всякую грязную роль подстилки для всяких мужланов. Если это моя судьба, то в топку такую судьбу.

Я снова плачу, а он все продолжает теребить мои половые органы.

– Хочешь, сниму с тебя грузики? – выпустив изо рта цепь, спрашивает он неожиданно.

– Хочу, конечно хочу! – чуть ли не кричу я, и снова отворачиваю лицо. Слезы заливают мне все лицо и попадают снова в глаза. Соль разъедает. Я такая беспомощная, даже слезы не могу себе вытереть! Как я докатилась до такой жизни?!

– Я сниму их, скоро. Но прежде, я должен попробовать тебя. Я твой сутенер, я должен знать, какой товар предлагаю. Давай-ка, дорогуша, покажи мне на что ты способна!

Да уж… Я не готова сейчас ему что-то показывать. А что я собственно умею? С мужем занимались любовью, максимум в трех позах: миссионерская, сзади и наездница. Я знаю, есть еще много чего, но мы особо не интересовались. Да и когда нам было интересоваться? Только и делали, что выясняли отношения.

– Приподними задницу, я хочу посмотреть на все твои дырочки.

Я осторожно прогибаюсь и приподнимаю таз. Грузики на сосках больно скользят, словно их вес постепенно увеличивается. Понимаю, что звучит, как бред. Но мне это кажется сейчас вполне реальным. Они действительно стали тяжелее!

Промежность горит и я уже не чувствую там вообще ничего, кроме простой агонии. Такое ощущение, что мне просто сняли кожу и оголили внутренности.

– Сильно хочешь, чтобы снял? – показывает на зажимы в промежности.

Да, черт побери! Сильно хочу! Больше всего на свете! А как он думает? Мне в кайф с ними тут валяться? Пытаюсь сдержать эмоции и ответить спокойно.

– Да, господин, очень хочу, чтобы вы сняли, очень больно, – опускаю глаза. Все-таки заставил гад играть по его правилам. Ненавижу саму себя за это! Сломалась, продалась! Прогнулась под эту гниду!

– Приготовься, будет больно! – смотрит на меня ехидно.

– Я готова, господин! Снимите их, пожалуйста!