Жесткое принуждение

Черт бы меня побрал! Только Андрей и знает, куда мы с Надей поехали. Я же никому больше не оставила адрес! А Надя? Если я имею отношение к Андрею, то она то тут причем? Ей-то зачем отрабатывать чужой долг?

Смотрю на свое тело. Кто меня перевязывал? Кто-то из его помощников или наняли новых дурочек? Интересно, та женщина, за которой я ухаживала, действительно его мать или такая же несчастная, которую тут избивают и насилуют? Она слишком стара для пыток…

Одни вопросы и ни одного ответа! Скорее бы привели Надю! Это моя вина, что она попала в такую передрягу, это я ее сюда позвала. У нее тоже осталась семья. Эх, Андрей, Андрей, что же ты натворил?

Я понимаю, что снова дрожу. Я делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь сосредоточиться на фактах. Что я знаю? Андрей послал меня к знакомому, сказал, что тот заплатит 40 тысяч за месяц, если я буду ухаживать за его мамой. Он искренне переживал за сына, извинялся, что не помогает нам деньгами.

Сколько подруг и знакомых говорили мне, чтобы я подала на алименты, но я его постоянно жалела… Он до сих пор мне не безразличен. Но я не могу себе представить, что он способен так подло поступить со мной. Он не идеален. Далеко не идеален.

Последний год проживания с ним показался мне адом. Он страшно пил и избивал меня. А на утро извинялся и ползал в ногах, умоляя простить. Каждый день я думала о том, чтобы уйти от него. Но каждое утро мы просыпались с новой надеждой, что все изменится к лучшему. Где теперь эта надежда?

Может быть, я зря его жалею, может быть и надо было подавать на алименты. На спиртное он деньги всегда находит, на новых баб, а ребенку даже на день рождения шоколадку не может купить!

Первый год нашей жизни был просто волшебным! Мы постоянно занимались любовью, ходили в кино, тусовались с друзьями. Но затем все резко изменилось. Он начал пить и пил безбожно. Я никогда не думала, что люди могут так напиваться до беспамятства. Сначала он просто пил, пока не упадет. Я переживала за него, но это случалось не каждый день и я смирилась. Затем его характер стал меняться: я замечала, что его словно подменили. Он приходил домой и начинал устраивать мне сцены ревности. кричал, что я пытаюсь найти себе другого мужика. Я была в шоке, потому что я никогда не давала ему повода для ревности и даже не смотрела в сторону других мужчин.

Когда он первый раз меня ударил, я думала, что сойду с ума. Думала, не смогу простить. Но простила. А потом снова и снова. Наш великолепный секс превратился в настоящую пытку. Он врывался ко мне в состоянии животного и просто насиловал, когда это нужно было ему. Про ласки я давно забыла. Когда он трезвел, он иногда плакал и просил прощения. Говорил, что он не контролирует себя, но скоро все изменится. И я верила. Просто хотела верить. Вот такая наивная дура.

Иногда мне кажется, верни меня в то время снова и я снова бы ему простила все. До сих пор, когда его вижу, вспоминаю наш первый раз. У меня никогда и никого не было, кроме Андрея. Я его встретила, когда мне было девятнадцать и почти сразу же, мы начали жить вместе. Все было, как в волшебной сказке. Я забеременела и он предложил расписаться.

Мы не делали пышную свадьбу. Просто позвали друзей и родных. Его родители были против нашего брака, но он им сразу сказал, что он меня любит и я его единственная семья. Было приятно. Я не верила своему счастью!

Я до сих пор люблю его и верю, что он тоже любит. Мы развелись более года назад, но до сих пор я не завела никаких отношений. Видимо, все еще надеюсь, что он одумается и бросит пить.

Несколько раз я видела, как он идет в обнимку с очередной девушкой. Мне больно это видеть. Каждый раз я прихожу в себя и целую неделю безудержно реву. Потом ненавижу его. Страшно ненавижу! Пока я изо всех сил пытаюсь найти денег, чтобы помочь нашему сыну, он спускает все на каких-то шалав. Но потом, я снова прощаю и жду. Когда-нибудь, он поймет, что потерял и прибежит обратно.

Снова чьи-то шаги за дверью. Может быть, это Надю ведут? Бедная девочка, что они с ней так делают? Надо же было так вляпаться… Зачем я позвала ее с собой? Сама попала и лучшую подругу потащила на дно.

Дверь открылась и зашла какая-то женщина. Это еще кто? Я ее никогда раньше не видела. Не смотрит на меня. Лицо траурное. Что-то случилось? Может с Надей?

Подходит ко мне и берет руку, достает шприц.

– Что вы делаете? – шепчу я, – не надо!

– Это поможет, тебе нужно набраться сил. Отдыхай.

– Где Надя? Что с ней? – спрашиваю я, пока она пытается найти вену на моей руке.

– Я не должна с тобой говорить. Я ничего не знаю… Не спрашивай…

– Что они со мной будут делать? Вы можете мне помочь сбежать отсюда? – не унимаюсь я, понимая, что эта женщина, возможно, моя последняя надежда.

Она вздыхает и продолжает вводить препарат. Становится легче. Я уже совершенно не чувствую боли. Почему она не отвечает? Они готовят что-то страшное для меня? Хотя, что может быть еще страшнее после того, как меня так жестоко избили.