Жесткокрылый насекомый

– Перестаньте молоть чепуху! Тут ваша сестра, она говорит, что у вас никогда не было детей.

– А теперь есть.

– У вас там, наверное, шагу негде ступить да еще вонь от кошек!

Немедленно освободите детей.

– У нас вполне просторно и уютно, зайдите и убедитесь сами.

– Вы предлагаете обменять меня на заложников? Согласен, встречайте.

– Нет никаких заложников, они мои дети, они домой пришли, вы совсем тупой?!

В трубке пошептались, заговорила Наташа:

– Тетка Мика, послушай их. Ну пускай ребятишки выйдут. Разберутся люди и обратно их тебе вернут…

– Наташенька, ты ведь сама не веришь в это, зачем меня обманывать!

– Мариночка, ты не в себе, ты устала. Ну давай я к тебе войду, все хорошо будет, успокойся!

В окна ударили столбы света. Хрипло огласил окрестности мегафон:

– Всем посторонним покинуть район операции. Повторяю: всем немедленно покинуть оцепленную территорию. Гражданка Кулик, предлагаем немедленно сдаться, иначе мы начинаем штурм.

– Мама! – заголосили дети. – Мамочка!

– Ма, не подходи к окну! – предупредила Кира.

Звякнуло стекло, что-то просвистело рядом с ухом, взорвался плафон на кухне.

– Всем на пол! – велела Марина Васильевна.

Снайпер выстрелил для острастки, чтобы сумасшедшая тетка не вздумала торчать у окна. Он собирался выстрелить еще раз, как чей-то голос прогремел: “Отставить пальбу!”

Сбитень и все прочие в недоумении посмотрели на участкового.

– Вы совсем ё…у дались, что ли? Там дети.

– Иди на х…й, старлей.

Лопаницын пошел к подъезду, встал и сказал:

– Хрен кто сюда войдет.

Рядом с ним встала Галка. Боборыкин, немного помявшись, тоже встал на защиту подъезда. Совершенно непонятным образом материализовался

Пиворас и еще Андрюшу с собой привел. Андрюша тут же намекнул Галке, что она похудела.

– Это кто? – поинтересовалась Геращенко у Пятачка.

– Альбин Петрович, надо полагать, – пожал плечами участковый.

На этом запись в народное ополчение не завершилась. Посланные Лианой

Степановной для страховки барчука Одинаковы-с-лица во главе с

Аскольдом чинно прошествовали мимо милицейского наряда и закрыли фланги.

– Аскольд Герольдович, – представился мамин секретарь.

– Николай, – хором сказали оба Коли.

– Это со мной, – объяснил Пиворас.

Бухта долго наблюдал этот балаган со стороны, потом плюнул – и рванул на помощь защитникам. Все равно пять тысяч пропали.

– Лопаницын, хватит вые…ываться, собирай свою дружину и уматывай,

– приказало начальство после нескольких минут бесполезного ожидания.

– Геращенко, тебя тоже касается. А юноше простим на первый раз.

– Что, и майора мне не присвоите?

– Пятачок, не нарывайся, – краем рта прошипела Геращенко.

Лопаницын же не зарывался, он прикидывал и так и эдак, чтобы уйти живым и в тюрьму не попасть, и ничего не складывалось. Вот, блин, слетелись, блюстители порядка…

Слетелись?

Он посмотрел на небо. Солнце уже укрылось за горизонтом, дома из розовых стали синими, комары зазвенели.

– Слышь, парень, – обратился он к Бухте.

– Леонид.

– Вот что, Леонид. Иди отсюда… Да не ерепенься, я не договорил. В первом подъезде есть люк на крышу. Видишь, пятно световое внизу? Это прожектор на крыше. Так вот, этот прожектор надо развернуть в сторону стадиона.

– Пятачок, ты что придумал?

– Свет в окне – помощь врагу, – ответил Петр невпопад. – Только быстрее, Леня, пока нас не ухлопали… Ребята, нам бы минут десять протянуть… Эй, начальник, погоди немного, у нас один испугался!

Десяти минут ждать не пришлось. Едва прожектор изменил положение,

Сбитень заорал:

– Что там такое?

– Ничего, – ответил участковый. – Мы подмогу вызвали.

– Какую подмогу, Лопаницын? Ты что творишь? Мне твои выходки уже поперек горла. Ты у меня завтра же под трибунал пойдешь, затейник х…ев.

– Какой трибунал? – вдруг осенило участкового. – Вы соображаете, что говорите? У вас есть санкция прокурора на операцию? Вы знаете, сколько сейчас времени? Вы уровень шума превышаете, двенадцатый час уже! Да я на вас все городские газеты натравлю, и областные тоже! У меня брат на Первом канале работает, вас в “Человеке и законе” заклеймят…

Галка подумала, слушая весь этот бред, что Аскольд Герольдович – это очень сексуально. И кольца на пальце нет. И выглядит очень даже…

– Вы замужем не были? – спросил вдруг Аскольд.

– Очень туда хочу, – потупилась Геращенко.

И вдруг народ заволновался сильнее, шум начал нарастать, и кто-то крикнул:

– Смотрите!

Все пространство над двором потемнело, воздух наполнился утробным гудением бомбардировщиков, и в свете фонарей и милицейских прожекторов все увидели полчище летающих многоруких людей.

– Свет! Жизнь! Ура! – вопили Хрущи.

– Огонь! – последовал приказ, и все вооруженные люди, готовые начать штурм квартиры номер тридцать четыре, начали беспорядочно лупить по налетевшим врагам.

Поднялся невообразимый гвалт и вой. Летуны падали вниз, разбивались и разбрызгивали вокруг себя вонючую жижу, чересчур впечатлительные падали в обморок, вопила сигнализация припаркованных вокруг автомобилей, матерились омоновцы и прочие служивые люди…