Она была обычной девчонкой из их класса. Ничем особенным не выделялась. Просто одноклассница. Впервые он обратил на нее внимание случайно классе, наверное, в восьмом или в девятом. Был «Осенний бал». В их школе была такая традиция: вскоре после начала учебного года устраивали общешкольный вечер для старшеклассников. С танцами, с номерами художественной самодеятельности, с легким чаепитием. Это было здорово. После длинных летних каникул все встречались вновь. И такое неформальное общение очень помогало и детям снова обрести себя в коллективе, и учителям, как бы заново настроиться на подросших и изменившихся за лето учеников.
Объявили «белый танец». Максим, напрыгавшись в трех быстрых танцах перед этим, решил немного передохнуть. Вышел из зала и спустился на первый этаж, где составлены были лишние стулья. Там в одиночестве уже сидела Лена. Он сел рядом.
– Чего это мы отлыниваем? А? Почему не танцуешь? – шутливо обратился он к ней. Она пожала плечами. От этого движения ее легкое вечернее платье чуть сдвинулось на плече и Максим невольно увидел под ним кружевную полоску женского нижнего белья. Он вдруг неосознанно попытался представить то, что приоткрылось под платьем, но по-прежнему скрывалось под кружевами. Молодую, только-только созревающую девичью грудь. По-настоящему, вживую, он никогда, ни разу еще ничего подобного не видел. Разве что, только на картинках. Но воображение его настолько распалилось, что ему стало вдруг неудобно. Смутившись от собственных мыслей, Максим побыстрее перевел взгляд на лицо девушки, собираясь сказать что-нибудь отвлеченное и шутливое. Но вместо этого удивленно отметил про себя: «Господи, как она похорошела за это лето! Да она просто в красавицу превращается! Надо же! Гадкий утенок становится грациозным лебедем? И как я ее раньше не замечал?». Он снова посмотрел на кружевную полоску, по-прежнему видневшуюся из-под сгиба платья, на оголенные руки, на лицо и длинные, аккуратно собранные на затылке волосы… Такое все хрупкое, нежное, такое все беззащитное и ранимое! Внезапная нежность проснулась вдруг в нем к этой, казалось бы, давно знакомой девочке! Он смутился окончательно.
–Ладно, отдыхай. Не буду тебе мешать, – единственное, что он нашелся сказать, резко поднялся и ушел в зал.
Там было, как всегда, шумно и весело. Его звали то к столу, там нарезали очередной торт, то в круг друзей, которые отплясывали быстрый танец под музыку популярной песни. А он все никак не мог прийти в себя от только что увиденной им неожиданной девичьей красоты и от столь же неожиданного, нового для самого себя этого чувства нежности и желания закрыть собой, защитить, не дать никому в обиду эту чудесную девочку. Он не понимал, что с ним происходит.
В конце вечера Максим переборол свою робость, выбрал подходящий момент и снова подошел к Лене:
– Слушай, я это… Ну… Поздно уже. И темно. Можно, я провожу тебя?
Лена улыбнулась.
– Можно, Максим. Тем более, что Аня сегодня ушла раньше. За ней отец приходил, а она меня не предупредила. Обычно мы же с ней вместе домой идем, а тут…
– Ничего! Ну и ничего, что Аня уже ушла, – обрадовался Максим, – я провожу. Договорились?
В те времена на многих улицах поселка освещения либо не было совсем, либо не всегда работало. Лена с Максимом шли по темной улице, обсуждая прошедший бал, вспоминая что-то из событий минувшего лета, делясь планами на новый учебный год. Словом, просто болтали. Вдруг Максим остановился, придержал Лену за руку:
– Стой! Тут лужа большая, на всю дорожку.
– Да? Ой, как ты в такой темноте ее увидел? Я, кстати, в темноте совсем ничего не вижу. Как нам пройти? Ты видишь, где сухо?
Нет. Максим не видел. Точнее, видел, что сухой тропки нет. Обойти лужу не представлялось возможным. Если только вернуться назад и попытаться пройти по другой стороне улицы. Но не факт, что и там нет луж. И тут ему в голову пришла шальная мысль. Он вдруг подхватил Ленку на руки и смело пошел вперед. Она охнула и крепко обхватила его за шею. Ноги он, конечно, промочил насквозь, но это была такая мелочь по сравнению с ничем несравнимым ощущением от ее нежных рук на его шее! Он готов был нести ее хоть до самого дома!
Они стали встречаться. «Ходить», как тогда говорили. О некоторых парочках знали все в классе. Кто с кем «ходит». Но про Макса и Лену не знал никто. Не то, чтоб они старательно скрывали свои отношения, просто не считали возможным их как-то афишировать. Зачем? Им было хорошо вдвоем. Они оба были очень начитанными, эрудированными и думающими людьми и им было интересно друг с другом. Кроме того, у Максима нет-нет, да возникала мысль: вот бы увидеть, а еще лучше погладить, поласкать так соблазнительно торчащие под одеждой упругие Леночкины груди… Но он тут же, устыдясь, одергивал себя. И они вновь все говорили и говорили. Обо всем на свете.