Жестокая Фортуна

— Тогда слушай и решай, — прошептала гостья, склонившись, явно не желая, чтобы их подслушали. — Я вполне здорова, как утверждает наш знахарь, и у меня уже были мужчины. Достаточно много мужчин… Но ни разу мне не удалось забеременеть, как и сколько раз мы ни старались. Остаётся только один шанс понести от мужчины совершенно иного рода, поэтому я к тебе и пришла… Правда, и старшины на этом настаивали… Но я не хочу тебя заставлять! Если ты не желаешь или не сможешь меня оделить своим мужским вниманием, скажи, я тут же уйду… Тем более что могу тебе проговориться: после меня тебя уже никто не побеспокоит.

Тон у неё был решительный, гордый и уверенный. Что совсем не соответствовало выражению её лица. Слёзы лились у неё из глаз постоянно, и она вытирала их поочерёдно руками, а потом об намотанную вокруг торса простыню. Щёки и уши горели жаром желания и кипящей страсти, а губы вздрагивали от последней, самой сокровенной надежды всё-таки испытать радость материнства.

И мужчина, уже с некоторым облегчением собиравшийся попросить женщину уйти, вдруг решился ещё на одно безумное действие:

— Ложись рядышком… Мы вначале просто полежим… — ощутил горящее желанием тело, пытающееся к нему прижаться, философски добавил: — Поболтаем… Ты мне расскажешь о себе…

— Не имею права!

— Ну тогда хоть расскажи про посёлок. Кто здесь жил тысячи лет назад? Почему построен? И почему именно в этом скрытном месте?

Женщина некоторое время молчала, гладя Виктора ладошкой по груди, а потом с грустью пробормотала:

— Ты знаешь, я совершенно уверена, что утром тебе предоставят свободу и расскажут всё, что ты спросишь. Всё-таки старшины нисколько не сомневаются, что тебя ждут великие дела на иных материках… Хотя будут ещё выжидать и проверять… Ну а мы… — Она без стеснения начала водить ладошкой у него ниже живота. И даже застонала от соприкосновения с возбуждённой плотью: — О-о-о!.. Ну а нам уже пора заниматься делом… Поболтали — и хватит!

Очередной час пролетел, словно отрезок в несколько минут.

А когда третья партнёрша ушла, окончательно обессиленный герой так больше и не встал со своего ложа. Провалился в сон.

Глава 6 Новые тайны

Утром пленника никто не будил, и похоже, что он остался без завтрака. Такое, по крайней мере, сложилось впечатление. Да и время на часах ясно показывало: уже и обед на носу.

«Если последняя красотка не соврала, то вроде как больше «испытаний» не будет и должны меня выпустить на свободу, — недоумевал арестант, с некоторой брезгливостью рассматривая оставшиеся после ночного обжорства кушанья. — А почему не выпускают? Совсем свою совесть старые сморчки похоронили?!»

Такими и подобными возмущениями накрутил себя до нужной кондиции и, надрывая глотку, стал кричать то в сторону окошек, то в дверную щель:

— Выпустите меня немедленно! Вы не имеете права меня содержать среди преступников! Вспомните о честности и справедливости!

То ли криками довёл, то ли и в самом деле пришла пора его освобождения, но вскоре открылось окошко, и стала видна вполне знакомая физиономия Кхети Эрста. Несколько раз шумно выдохнув, он с явной неохотой стал вещать:

— Если ты поклянёшься не отходить от меня дальше чем на два метра и выполнять все мои распоряжения, то я могу тебя выпустить из этой тюрьмы.

Кажется, ему дали не почётное право присматривать за чужаком, а скорей наказали таким странным образом за предыдущие опрометчивые действия. Но уж самому арестанту выбирать не приходилось, а скандалить и кричать неизвестно в чьи уши ему надоело. Поэтому он сразу, без раздумий и торговли, согласился:

— Клянусь! — Когда дверь открылась, он изначально еле сдержал в себе порыв заехать кулаком по недовольной роже своего опекуна, но вовремя задавил вспыхнувшую обиду. Только кивнул в сторону столика с остатками роскоши. — Забираем с собой на пикник?

Значение слова «пикник» охотник понял скорей частично. Потому как скривился и, стараясь не коситься в сторону смятых простыней, пробормотал:

— Праздновать вроде нечего… А тут… женщины сами уберутся… Идём за мной, покажу, где спать и столоваться будешь.

Естественно, что просто так идти за подлым обидчиком и молчать Менгарец был не в силах. Хоть и опять принялся во все глаза рассматривать посёлок этакого городского типа, но вопросы постоянно задавал самые въедливые и ехидные:

— А двуручник за мной кто будет носить теперь?

— Не положено тебе пока оружие!

— Странно… Ты вон ходишь с оружием и до сих пор не зарезался. Ха-ха!.. Слушай, Кхети, а как тебе без жены и детей живётся?

— Да есть у меня жена… — угрюмо хмурился тот. — И детей трое…

— Надо же! Мне казалось, что с таким, как ты, ни одна женщина жить не станет. Ты ведь и оглушить, а то и убить ненароком можешь…

Охотник на это промолчал, но желваки вздулись, и послышался явственный скрип зубов. Но его подопечный и не думал остановиться в своих издевательствах:

— А дети у тебя чьи? Небось приёмные сиротки, которым и жить-то негде?