Жестокая гвардия неба

Томпсон в срочном порядке отбыл в Брюссель, чтобы заранее представить часть готовящегося документа. Ту часть, которая содержала описание проблемы, но не способ ее устранения.

– Лафардж! Поражаюсь вашему упрямству! Я не прошу принять мою точку зрения с закрытыми глазами. Я всего лишь хочу, чтобы мы во всем разобрались, прежде чем делать выводы. Одно дело – бить в набат и кричать «пожар»! Совсем другое – думать, как этот пожар потушить!

Сегодня настала очередь Кьюзака заниматься патетикой, что с головой выдавало его истинные намерения. Конечно же, он упрашивал. Но старался придать этому акту видимость спора, в котором рождается истина.

– А можно просто любоваться, как огонь набирает силу и в конце концов пожирает все вокруг, – в тон ему продолжил ученый.

– Опять вы за свое! Поймите, так нельзя мыслить! Урезать квоты на промышленные выбросы означает загнать экономику в тупик. Мы поставим на карту все, что у нас имеется. А если завтра возникнет другая опасность? Если человечество поразит какая-нибудь болезнь? Какой-то новый вирус? Начнут извержение все вулканы Земли, и землетрясения…

– Не играйте словами. Извержения, землетрясения, чума двадцать первого века! Это всего лишь гипотетические предположения, если не сказать – ваши случайные фантазии. А настоящая опасность уже рядом!

– Лафардж, Лафардж! Это только гипотеза! Никто не знает, почему изменение климата идет по нарастающей. Вредные выбросы – далеко не все, что может повлиять на климат. Существуют более могущественные процессы. Изменение солнечной активности, замедление реакций в ядре и подкорковой мантии Земли. Уверяю вас, мамонты и динозавры не строили теплоэлектроцентралей, не сжигали торф, уголь и мазут в неисчислимых количествах. Тем не менее это их не спасло. И в те далекие времена все происходило вот так же стремительно. Климат изменился разом и повсеместно. Историю про замерзших мамонтов помните? У которых в желудке нашли остатки непереваренной пищи… Убить промышленность, после чего нам останется вымирать словно мамонтам. Остаться без оружия перед надвигающейся опасностью. Это вы предлагаете?

– Нет! Не это! И не нужно передергивать, словно карточный шулер! Вы отлично меня поняли еще вчера. Я не предлагаю кого-то убивать и что-то разрушать, скорее, речь идет об обновлении…

– Ну да. Как же я сразу не понял. Великий Промышленный Ренессанс Лафарджа! Красиво звучит!

Затем Кьюзак вывалил на стол содержимое трех огромных папок, бесцеремонно хватая то одну, то другую бумагу, кидая их в общую кучу.

– Смотрите, профессор! Я тоже умею рассуждать и анализировать. Мои выводы – не на пустом месте! Вот, пожалуйста, этот документ вам должен быть знаком… А вот еще… И еще!

Лафардж поморщился, отлично понимая, что именно за документы подсовывает ему Кьюзак.

Большинство исследовательских групп приходило к выводу о необходимости резкого сокращения квот на промышленные выбросы. Так же они связывали изменения климата с деятельностью человека, изменяющего окружающую среду. Но были и другие мнения. Многие ученые, метеорологи, геофизики, астрономы скептически отнеслись к тому уровню тревоги, что возникла в начале двадцать первого столетия, и считали преждевременным приписывать изменение климата в заслугу человечеству.

Одни считали, что уровень энергии, которым человечество воздействует на окружающую среду, явно недостаточен, чтобы привести к столь грозным изменениям.

– Смотрите, Лафардж! Читайте! Вы же ученый, а мните себя политиком, который способен одним росчерком уничтожить экономику нашей цивилизации! – Кьюзак продолжал выкладывать отчеты и статистические сводки с ловкостью фокусника. – Вот, группа исследователей астрофизической станции в Алабаме… Физический факультет Массачусетского технологического… Приватное мнение члена Британской королевской академии наук… Заключение отдела гидрологии Новозеландского университета… Зачем вам тратить время на такого бюрократа, как я? Поспорьте лучше с ними! Вот еще. И еще. О, кстати! Жан Лорак, ваш земляк, метеорологическая станция во Французской Гвиане…

Если бы не имя, названное последним, Кьюзаку, скорее всего, удалось бы окончательно перетянуть профессора на свою сторону. Лафарджа буквально загипнотизировало обилие контраргументов. Но как только прозвучало имя старого недоброжелателя, ученый стряхнул с себя гипнотическую пелену.