Жестокая любовь мажора (СИ)

Он прижимается к моим губам горячим ртом. Словно вдыхает в меня огонь, и я моментально вспыхиваю, цепляясь за его плечи.

Илай стонет, когда я отвечаю на его поцелуй, и в следующую секунду я чувствую его улыбку, которая исчезает так быстро, будто ее и не было, когда Багиров раздвигает мои губы языком. Сотни мурашек вьюгой проносятся по коже, и я прерывисто выдыхаю. Немного отступаю, а Багиров, не отрываясь, сжимает мою талию и впечатывает меня в шкаф.

Дальше все происходит так стремительно, что я вскрикиваю, не успев осознать, что меня напугало.

Багиров, резко подхватив меня на руки, отскакивает в сторону под грохот рухнувшей от нашей страсти двери. Долбаной двери долбаного шкафа.

Покачав головой, прижимаюсь лбом ко лбу Илая и издаю смущенный смешок.

— Оказывается, шкаф нуждается в твоей помощи гораздо больше, чем я думала.

Илай еще раз тянется к моим губам, захватывая их так чувственно и сладко, что я подгибаю ноги, находясь в плену его рук.

— Мы должны остановиться, — я обхватываю его гладковыбритые щеки. — Тебе надо успеть починить как минимум две вещи до ужина.

— Не могу насытиться тобой, — признается он и утыкается носом мне в шею. — А после ужина… полагается десерт.

Я несильно бью кулаком по его плечу.

— Не наглей, Багиров.

Он еще раз целует меня в губы и нехотя выпускает из рук.

Я замечаю, как он опускает взгляд к выпуклости в штанах, а потом снова поднимает его к моему лицу.

— Вот видишь, что ты наделала, — шутливо обвиняет Илай, и слова обжигают мои щеки сильнее, чем вид его стояка.

— Эм… я, пожалуй, принесу инструменты.

Мы оба хихикаем, и я выхожу из комнаты, давая немного времени остыть нам обоим.

Когда Багиров заканчивает ремонт дивана и шкафа, мы приходим на кухню, где баба Люся уже накрыла стол. Сомневаюсь, что Илай привык к таким условиям, и не знаю, будет ли вообще есть домашнюю стряпню, но, по крайней мере, он выдвигает стул, у которого сломана спинка, и садится, не подавая вида, что ножки тоже шатаются под его весом.

Я притворно цыкаю и сажусь рядом. Кирюша визжит и хлопает в ладоши, когда перед ним баба Люся ставит его любимые макароны.

Потом она накладывает и нам с Илаем, а сама удаляется под предлогом, что ей срочно что-то понадобилось в комнате.

Я качаю головой над ее нелепой отмазкой, ведь совершенно очевидно, зачем она все это делает.

Илай расправляется с ужином первым и теперь наблюдает за сыном, а я забываю о еде и любуюсь этой картиной. Отцом и сыном.

Кирюша, нахмурив брови, пренебрегает приборами, рукой сдавливает макароны и кладет их себе в рот.

Он такой пухлячок. Особенно сейчас, когда вместе с макаронами пытается запихнуть в рот и кулачок. Илай скептически смотрит на это действо. Кажется, ему становится плохо, потому что его губы кривятся, когда Кирюша хлопает рукой по столику на своем стульчике и языком выталкивает все макароны обратно, и они выпадают на слюнявчик вместе со слюной. Багиров тяжело сглатывает и тянется за компотом. Вообще, в этой маленькой кухне с обшарпанными стенами и едва живыми стульями Илай смотрится комично.

Сделав несколько глотков, Илай прочищает горло. И думаю, он рад, что успел доесть свой ужин, до того, как наш сын начал играться над едой.

Но Кирюша, как и полагается добрым мальчикам, зачерпывает рукой макароны и протягивает их Илаю.

— Ням-ням!

И тут я не сдерживаюсь и разражаюсь громким смехом.

Глава 34

Думаю, после сегодняшнего ужина макароны займут особое место в моей памяти.

Усмехаюсь вспомнив, что мелкий творил с ними, а я еще и стал соучастником.

Сейчас он, уже вымытый, сидит у меня на коленях и наблюдает, как его мама моет посуду за всеми нами. Алиса иногда поглядывает на нас и… вот эта ее улыбочка! Черт возьми, она молнией бьет прямо по коже.

Но терпение мелкого быстро заканчивается, и он начинает канючить.

— Эй, чувачок, ну нормально же общались, че началось-то? — говорю, пытаясь удержать мальца, который начинает извиваться в моих руках и хныкать.

Алиса вытирает руки, отбрасывает полотенце и спасает мое бедственное положение, забрав сына и прижав его к груди. И знаете что? Он перестает плакать.

— Это попахивает манипуляторством, — я произношу эти слова, глядя сыну в глаза, но он хмурится и отворачивается, обнимая Алису за шею и принимаясь играть с ее волосами.

О да. Мне они тоже нравятся.

— Гремучая смесь, — повторяет Алиса свои слова, поджимая нижнюю губу и раскачивая сына из стороны в сторону.

Я лишь усмехаюсь, разводя руки в стороны. Тут и спорить не нужно, чей ген сыграл.

Я встаю и нависаю над Алисой.

— Раз мы не пойдем гулять, я сейчас вернусь. Там… в общем, подарок мелкому купил, — поясняю. Алиса вскидывает брови, дразня меня своей очередной улыбочкой. — Я, это самое… схожу принесу.

— Ключи возьми.

Разворачиваюсь, чувствуя себя немного странно. Столько времени мы шли друг к другу так медленно, что сдохнуть было охота, но за сегодняшний день и вечер продвинулись так далеко, что я уже поел из рук сына и даже могу зайти в ее комнату и взять ключи.