Жестокая любовь мажора (СИ)

Машет рукой и снова утыкается лицом в платок.

Илай приобнимает старушку.

— Ну чего вы плачете, баб Люсь? Я же вам сказал, в гости будем приезжать, а так — по видеосвязи.

— Отстань, — отмахивается. — Я во всех этих штуковинах ни черта не понимаю. Лучше Алиске подари.

— И Алиске подарю, а для вас специально купил самый простой в управлении планшет. Лена, если что, поможет вам.

— Ну посмотрим, посмотрим, может не такая я и безнадежная бабка, — смеется она, продолжая вытирать слезы платком.

Мы переглядываемся с Илаем и хихикаем тихонько. А потом баба Люся еще раз целует всех по кругу, отходит и крестит на дорожку.

— Ну, в добрый путь, мои хорошие.

Я сама пытаюсь сдержать слезы, чтобы не расстраивать бабушку еще сильнее.

Горло сокращается от перенапряжения, но чем дольше я борюсь, тем сильнее желание разрыдаться.

Мне не становится легче ни когда я выхожу в парадную, слыша за спиной всхлипы бабы Люси, ни когда сажусь в машину.

Какое-то тяжелое чувство разливается внутри.

Я так привыкла к своей комнате-каморке, к моей соседушке, вечно приходящей мне на помощь, к подруге, которая была в получасе езды, к Петербургу, что за все это время стал мне родным, пусть часто серый и дождливый.

Баба Люся была права. Перемены — это всегда страшно. Но у меня больше нет повода их бояться. Тогда почему мне так плохо? И почему я не могу больше терпеть и первые слезы прорываются наружу?

Илай заканчивает возиться с Кирюшей на заднем сиденье и садится за руль.

Я быстрыми рассеянными движениями привожу себя в порядок. Но не думаю, что у меня получилось. Илай заводит машину и бросает на меня взгляд, тут же хмурится, задерживаясь на моем лице. Ну вот… мой подбородок начинает дрожать, когда я пытаюсь выдавить подобие улыбки, мол, все нормально.

Затем подается в мою сторону и кладет ладонь мне на затылок, мягко поглаживая его пальцами.

— Ну ты чего? — тихо, по-доброму усмехается он и проводит носом по моему, не боясь влаги. — Успокаивайся, детка. Хочешь, мы приедем сюда на выходные?

Я несколько раз быстро киваю.

Илай снова усмехается.

— Тогда тебе придется перестать плакать, сегодня я больше не выдержу женских слез.

Щелкает меня нежно по носу, и я икаю и одновременно смеюсь.

— Так-то лучше, — Илай нежно толкает меня лбом, бодает, чтобы подобраться к моим губам и оставляет на них медленный чувственный поцелуй. — Я обещаю тебе, Ведьма, ты не пожалеешь о своем решении, — выдыхает он между поцелуями и опять завладевает моим ртом, окончательно сбивая меня с режима плаксы. Пока ему в голову не прилетает гремящая игрушка Кирилла. Мы оба вздрагиваем и оборачиваемся, а наш разбойник прикрывает рот ладошками и заливисто хохочет.

____________

Две главы до финала, я с платочком как баба Люся 💗

А тем, кто еще не присоединился к новинке — дублирую информацию. Смайл очень ждет вас, девочки! Ссылка ниже кликабельна)

https:// /shrt/hmhE

ЖЕСТОКОЕ СЕРДЦЕ МАЖОРА!

Девочки, ваше внимание для книги очень важно) И я буду безмерно рада вашей поддержке! Добавляйте обязательно книгу в библиотеку, так вы не пропустите новых глав, а если у вас будет минутка поставить лайк истории и написать комментарий — автор будет безумно счастлив ‍‍

Глава 56

Спустя неделю. Москва

— Илай, я больше не могу, — хнычу я, утыкаясь лицом в его грудь, — ног не чувствую. Может, не обязательно все сегодня покупать?

Он тихо смеется, поглаживая меня по голове.

— Впервые вижу девушку, которая не хочет транжирить деньги.

Вскидываю голову и упираюсь подбородком в его грудь. Хмурюсь, выпятив нижнюю губу.

— Если бы ты был чуть посдержаннее ночью, моя выносливость бы не пострадала.

Илай улыбается шире. Заправляет мне волосы за уши.

— Зайдем еще в одно место — и домой.

— Давай хотя бы передохнем? Устрой перекур, а?

— Ну не знаю, как перекур, но перекус нам точно не помешает.

Я привстаю на носочки и, прежде чем поцеловать его, шепчу в самые губы:

— Ты чудо.

Илай обнимает меня, насколько ему позволяют пакеты в руках, пока я продолжаю его целовать, слегка увлекшись, несмотря на то что мы не одни.

— Эй, детка, — усмехается он, но я не останавливаюсь, правда, мне немного мешает улыбка, потому что я чувствую напряжение напротив моего живота. — Если ты не хочешь, чтобы я затащил тебя в укромный уголок, советую остановиться, — посмеиваясь, хрипло шепчет Илай и щипает меня за попку.

— Ай! — я отталкиваю его. А затем опускаю взгляд на выпуклость в его джинсах, закусываю влажную нижнюю губу и снова смотрю на Илая, сдерживая улыбку. — Кажется, у тебя все отлично?

Илай опускает голову, чтобы оценить проблему, потом бормочет, какая я зараза и, закинув на мое плечо свободную от пакетов руку, притягивает к себе. Мы, посмеиваясь, идем к закусочным.

Пока Илай заказывает мою любимую вредную еду, я звоню нянечке в детскую комнату и напоминаю ей, чтобы она покормила Кирилла, заодно предупредив, что через полчаса мы его заберем. Передо мной появляется поднос, как раз в тот момент, когда я кладу трубку.

Илай падает напротив. Себе он ничего не взял, как и всегда. Но это его проблемы: он много теряет.

— Звонила в детскую комнату?