Жестокая ложь

Мэри знала, что она завидует младшей сестре, хотя внешность Селесты была лишь слабым отражением красоты Синтии. В отличие от старшей сестры, Селеста была просто симпатичной девушкой, а отнюдь не писаной красавицей. Синтия обладала роскошным телом, Селесте же достались от природы куда более скромные формы. Но что касается личности, то Селеста стоила сотен таких тварей, как Синтия, и отличалась мягким, добрым характером.

Мэри Каллахан прокляла тот день, когда Джонни Паркер повстречался на дороге ее дочерей. Он ничего не принес в их семью, кроме горя и неприятностей.

Глава 59

Когда Габби, бросившись вдогонку за дедом, скрылась за дверью, Джонни Паркер перевел взгляд на Синтию. Казалось, пелена спала с его глаз, и он впервые за много лет увидел Синтию такой, какой она была на самом деле. Мерзкое зрелище! Морщины, лучиками выходящие из уголков ее глаз и рта, душевное уродство даже во взгляде… Тряхнув головой, он направился к выходу.

— Ты не уйдешь, Джонни! Никто не смеет от меня уйти! — прошипела Синтия.

Даже сейчас она не чувствовала и капли стыда за содеянное. Она просто не могла склонить голову и просить прощения.

— Никто не смеет от тебя уходить? Да кем ты себя считаешь, дура?

— Я женщина, которая убила Брайанта. Не забывай об этом.

Джонни зло усмехнулся.

— Кому сейчас есть дело до этого? Хоть раз в своей чертовой жизни признай, что не права! Я бы все отдал, чтобы ничего этого не случилось. Селеста — свет моей жизни, а мы практически сломали ей жизнь. Ты и впрямь хочешь окончательно ее уничтожить?

Синтия утвердительно кивнула и со своей всегдашней заносчивой откровенностью призналась:

— А почему бы нет? Жалость — неподходящая основа для брака. Тебе нужна сильная женщина. Женщина, способная на многое.

Джонни несколько секунд разглядывал бывшую любовницу, прежде чем ответить:

— Ты совсем рехнулась, если думаешь, что я могу на тебе жениться. Селеста — все для меня. Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы это понимать. Мы просто трахались все эти годы, Синтия. Если Селеста захочет со мной развестись, так тому и быть. Я не буду винить ее. Что же касается тебя… У тебя нет шансов. Я тебя больше не хочу!

И Джонни направился к выходу. Чем скорее он избавится от любовницы, чем скорее начнет исправлять то, что наделал, тем будет лучше для всех.

Синтия бросилась на него, но сил ей явно не хватало, и Джонни, не церемонясь, отшвырнул ее в сторону.

— Я иду к жене. Надеюсь, Бог меня простит. Только теперь я понимаю, насколько она мне дорога. Я не могу без нее жить.

Услышав, как входная дверь захлопывается, Синтия разрыдалась. Наконец-то она поняла, что ее мужчина, ее Джонни, навсегда для нее потерян. За исключением себя самой, Джонни Паркер был единственным человеком в мире, чья судьба была Синтии не безразлична. Джонни — настоящий мужчина, крутой самец… Они созданы друг для друга. Она надеялась, что и Джонни в глубине души чувствует к ней то же, что она к нему.

Разглядывая руины, в которые превратилась ее идеальная кухня, Синтия, пожалуй, впервые в жизни почувствовала сильнейший эмоциональный шок, вызванный утратой любимого человека, и ее удивило, что душевная боль может оказаться столь же сильной, как физическая. Она понимала, что прежняя жизнь окончена и впереди ее ждет лишь одиночество. Подобная перспектива пугала.

В глубине ее сознания зрела мысль, что в случившемся есть доля и ее вины. Всю жизнь она шла к своей цели, не задумываясь о последствиях. Теперь Синтия понимала, что мать была права: за все в жизни надо платить, и львиная доля этой платы приходится на горькие слезы. Синтия не верила, что эта поговорка имеет какое-либо отношение к ее жизни, и только теперь поняла, что ошибалась. Впервые в жизни она горько рыдала.

Глава 60

Джимми набрался до чертиков. Прежде он никогда так не напивался. Хуже того, он чувствовал, что сейчас вырубится. Он долго обшаривал машину, пока не нашел грамм кокаина, спрятанный под чехлом водительского сиденья. Джимми нюхал прямо с бумаги. В носе защипало. Хороший товар! Он рассмеялся жалким смехом и отхлебнул из бутылки. Она оказалась почти пустой.

Нетвердой походкой Джимми Тейлор вышел из машины, и в нос ему ударила вонь собственной блевотины. Он вспомнил, что уже проделал это чуть раньше. Упав на колени посреди содержимого собственного желудка, Джимми почувствовал в животе новый предательский позыв.

Оглядевшись, он увидел мерцающие огни Лондона. Он находился на верхнем этаже многоэтажного гаража. Джимми ощутил легкое дыхание ветра на лице и, подняв глаза к ночному небу, увидел ковш Большой Медведицы. Он вспомнил, как отец учил его читать карту звездного неба во время туристического похода по Франции. Джимми улыбнулся. Ему повезло, что у него было счастливое детство. Сука, на которой он женат, превратила детство его собственных детей в сущий ад.