Жестокая нежность

«Ах, ну да, это просто желание получить новую игрушку, чтобы потом забросить в чулан, как только та надоест» — он же ясно дал понять, в какой роли меня видит. И я согласилась бы, в надежде, что со мной все будет по-другому. Но чудес не бывает… Пронесся бы огненным смерчем, а после него — только выжженная земля и пустота…

Все его слова — попытка достучаться до меня, остановить от неминуемой ошибки, уберечь сердце и душу…

«Беги, пока не поздно!» — кричали глаза Яна.

— Спасибо за правду… — тихо говорю вслух. Иду за веником с совком и начинаю убирать.

Гена забрал меня от здания суда, где должна отрабатывать практику. Приехала сюда специально. Не хочу лишних вопросов, поэтому вру, что все хорошо. Делаю усталый вид и даже сплю немного по пути.

Весь оставшийся день я провела в поселке. Работу никто не отменял. И это лучший способ не думать о глупостях. Виолетта Павловна тоже положительно влияет на меня, отвлекает неспешными разговорами за чаем, когда все сделано.

— Я вот, что хотела спросить, — она поймала мой задумчивый взгляд. — Не знаю, согласишься ли… Но у Яна совершенно нет времени…

Упоминание о нем отозвалось внутри ноющей болью.

— Что-то хотели? — уточняю из вежливости и уважения к этой женщине, если речь пойдет о Яне, то откажу, как бы хорошо не относилась к ней.

— Да. Хочу уехать на пару недель — навестить дочку, она учится в Лондоне, как ты знаешь… но…

— Но, что? — Ох уж это «но». Жду следующий вопрос.

— Ты могла бы пожить это время тут? Мои многочисленные цветы и растения требуют каждодневного ухода. Никому не могу доверить, а у тебя рука легкая… Попрошу сына увеличить жалование. Гена будет всегда на месте, отвезет и привезет куда надо, я же понимаю, что у тебя своя жизнь… Так как?

Ее просьба застала врасплох. Казалось, должна быть только рада дополнительному заработку… Но, но и еще раз но…

— А ваш сын? — мне нужны уточнения, поэтому интересуюсь, если он собирается тоже жить здесь, то сразу «нет». Надеюсь, оценит мои старания по удалению его же «психов» в квартире и необходимости возвращаться в поселок не будет.

— Ян будет в городе, говорит: много дел накопилось. И мои цветы он только погубит… Я рассказала о своих планах — поддержал во всем.

— Когда хотите уехать?

— По возможности, через три дня. Но если честно, билет уже забронирован, — мягко улыбается и ждет мой ответ.

— Виолетта Павловна, я согласна. Можете ни о чем не волноваться.

— Спасибо, милая. Только тебе могу доверить дом.

В ее словах ни капли лести, что приятно. Улыбаюсь в ответ. И невольно сравниваю мать с сыном, настолько разные у них характеры, хотя внешне похожи. Вероятно, Ян, своей жесткостью, пошел в отца, что для мужчины, безусловно, плюс. Но исключения тоже надо делать — чем он пренебрегает…

«А ты тут причем?» — очнулся мой вредный приятель.

«Все верно, не причем. Сегодня не буду с тобой спорить. Скажу больше: как только Виолетта Павловна вернется, подниму разговор об уходе».

Решение, которое пришло само собой и быстро, наверное, самое правильное. В этот момент можно ощутить: как тяжесть проблем спадает с плеч, принося желанное освобождение.

Но это не про меня.

Пытаюсь найти повод передумать и остаться, которого, конечно же, нет и быть не может. Мое желание иногда видеть Яна — не в счет. И стоит ли уточнять, что с того вечера мы не пересекались. Видимо, после признания избегает меня или не дает разувериться в твердости сказанных слов.

Я приехала накануне отъезда Виолетты Павловны. Она провела тщательный ликбез о своих любимцах, показала: где, что и как… А уже утром Гена отвез ее в аэропорт. Меня же подкинул на практику.

День обещал быть насыщенным и продуктивным.

Старалась вникать во все, но мне совершенно не нравилось то, чем нагружали. Если раньше была тень сомнения, то сейчас она развеялась. Ради памяти отца, я получу этот диплом. И займусь творчеством. Жалко только, что все принадлежности остались в машине Яна. Мы просто забыли о них. Хотя все равно не стала бы брать купленное им.

Из принципа.

«Не нужны его подачки…» — неважно насколько благие цели он преследовал.

Поэтому прошу Гену остановиться возле нужного магазина. Покупаю лишь карандаши разных видов и листы для рисования. Столько свободных денег на все не хватит.

Размеренная загородная жизнь в одиночестве длилась недолго…

На следующий день он напомнил о себе.

Я рисовала, устроившись в зимнем саду. Это место в доме нравилось больше всего. Здесь такое разнообразие растений: больших и маленьких, экзотических и привычных глазу, цветущих и нет. И главное, натурщики не против моей компании, молчаливо соглашаясь позировать.

Громкий хлопок дверью известил о его приходе. Не сомневалась ни секунды, кто пришел, хотя ключи, помимо меня, были еще у Гены и охраны поселка. Только Ян мог так заявить о себе.

Собрала спешно рисунки в папку, прижала к груди и сидела, не шелохнувшись. Просто ждала, что будет дальше: поднимется к себе, станет искать меня или сделает вид, будто не существую? Волнение постепенно овладевало мной, а сердце бешено колотилось — казалось, его удары отзываются эхом.