Жестокая нежность

…Наше свадебное путешествие мало чем отличается от отдыха других молодоженов. Большую часть времени проводим в постели, вечерами ходим в рестораны, плаваем в бирюзовых водах океана, греемся в ласковых лучах солнца, лежа на горячем песке…

И, конечно, не забываем делать фото и видео.

Ранним утром просыпаюсь от резкой боли в низу живота. Сворачиваюсь, подтягивая ноги к груди, а спазм усиливается — внутри, словно тугой узел образовался. Мой мучительный стон будит Яна.

— Тина, что? — включив лампу, со страхом в голосе спрашивает он.

— Отвези меня в больницу… Маргарите Львовне позвони…

Я догадывалась, что со мной… И эта реакция организма сейчас меня пугает…

Муж быстро одевается, не задавая лишних вопросов, видя, как плохо и больно мне, заворачивает в плед и несет на улицу, где нас уже ожидает такси. Мы вернулись несколько часов назад и решили остаться в городе, чтоб никого не беспокоить среди ночи.

А тут такое…

Боль немного затихает, но все равно тянет и ноет. Если не принять меры, все может закончиться печально…

Маргарита Львовна встречает нас на пороге медицинского центра.

— Хорошо, что я дежурю сегодня, и смена не закончилась еще… Ян, давай за мной.

Ян кладет меня на кровать, это вызывает новый приступ боли. Он смотрит потерянным взглядом. Марго его выпроваживает за пределы палаты.

— Ну, рассказывай: где, что и как болит?

— Низ живота сильно тянет… Я думаю, что беременна. Спасите моего ребенка, — сквозь слезы прошу ее.

— А таблетки? — она осматривает меня, избавляя от трусиков, больше на мне ничего нет. И плед, в котором приехала.

— Не принимаю с последней менструации.

— Ты бы хоть предупреждала, что решила беременеть. Перелеты еще не лучшим образом сказываются… Сколько задержка?

— Две недели…

— Ян знает?

— Нет. Собиралась только…

— Матка в тонусе, — констатирует она, снимая перчатки с рук. — Давай рубашку оденем на тебя… Муж не догадался одежду взять?

— Мы торопились… — она помогла натянуть больничную безразмерную рубаху. — Маргарита Львовна, матка в тонусе — это плохо?

— Это нехорошо. Тина. Особенно на таком маленьком сроке. Но ты в надежных руках. Обследую и сделаю все назначения. Все будет хорошо. Кровотечения главное нет. И еще надо исключить внематочную беременность. Я за это больше переживаю… Ну, что, позовем и обрадуем папу?

— Не знаю, как он воспримет… — я правда волновалась по этому поводу. Мы не обсуждали рождения ребенка.

— Как все счастливые папаши, — подбадривает меня.

— Он часто интересуется: не забыла ли принять таблетку. А я вру, что пью их. Мне так хотелось малыша…

— Ян, заходи, — Марго открыла дверь.

— Что с Тиной? — нетерпеливо спрашивает он, подходит к кровати и берет мою руку.

— Твоя жена в порядке, но пару дней полежит под наблюдением.

— Ян, я должна кое-что сказать… — мысленно подбирала слова, как правильно преподнести.

— Марго, что с Тиной? — видя мою заминку, муж сам интересуется у нее.

— Что, что… Девять месяцев — вот что!

— Ты беременна?! — лицо вытягивается от удивления.

— Да… Прости, не сказала, что не принимаю противозачаточные.

— За что ты извиняешься? — Ян наклоняется и целует. — Это же здорово! Сам хотел предложить. Но ты отвечала, что исправно пьешь таблетки. Решил не торопить тебя.

— Давайте, посмотрим на вашего ребеночка? Убедимся, что ты беременна, исключим внематочную… — Маргарита Львовна открыла крышку аппарата УЗИ, включая его. — Так, так, так… А вот и он… Плохо еще видно… Срок четыре-пять недель…

Я посмотрела на экран, в который раз расчувствовалась и пустила слезу. Наш малыш был пока небольшим едва заметным пятнышком.

Прижав руки к животу, ощутила внутри тепло, и боль резко отступила. Ян положил свои ладони тоже, поглаживающими движениями успокаивал меня.

«Все будет хорошо» — говорили его глаза.

Мне сделали полное обследование и все необходимые анализы. Но все равно два дня придется полежать в больнице. Ян уехал за моими вещами, а еще известил родных, чем напугал, но причину моего нахождения тут не озвучил, чтобы могла сама обрадовать.

Переживала о том, как Макс воспримет новость, ведь так и не удалось спросить его

— хочет ли брата или сестру… Ревность никто не отменял…

Дверь палаты с грохотом открылась, напугав меня.

— Мама! — Макс забежал и кинулся ко мне.

— Привет, — я смогла обнять только одной рукой, ко второй — была подключена капельница.

— Ты болеешь? — расстроенным голосом спросил сын.

— Все хорошо. Мне уже лучше… Правда.

— А это? — он показал на лекарство.

— Это для того, чтобы больше не стало плохо.

— Я ждал вас утром, а потом папа один приехал…

— Знаю, малыш…

— Ты не умираешь? — чуть ли не со слезами на глазах спросил.

— Нет, что ты, — я крепче прижала его.

В этот момент в палату зашли мамы и Ян. На лицах первых читаемое беспокойство, а муж-довольный, счастливый, с приклеенной улыбкой.

И тут посыпались вопросы: «что случилось, как так, почему, где врач, что говорят, когда выпишут…».

— Пожалуйста, хватит, — оборвала нескончаемый поток фраз. — Может, дадите сказать?

А Ян уже шепнул на ухо Максу и тот как громко скажет:

— У мамы будет ребенок!

— Что? Ты беременна? — спросила мама.