Жестокая одержимость

– Я хотел, чтобы ты танцевала для Американского балетного театра, – осторожно говорит он. – Возможно, это звучит безумно, но мне дали шанс самому отобрать несколько танцовщиц для предстоящего гастрольного сезона, и среди прочих я выбрал тебя.

– Жизель, – внезапно произношу я, прикрывая рот рукой, поскольку мои мысли мчатся с невероятной скоростью. – Итак, в тот день я встречалась с вами? – спрашиваю я, вспомнив о вежливости.

– Мы обсуждали хореографию, – кивает он. – Ты собиралась связаться со мной на неделе, чтобы станцевать для совета директоров.

Но в этом нет никакого гребаного смысла.

– Но я же была Одеттой, – хмурюсь я. – Примой «Лебединого озера».

– Ты думаешь, перспективы, которые ждут тебя в КПБ, могут сравниться с тем, что может предложить АБТ? – усмехается он. – Мы оба знаем, что они находятся на разных уровнях. Я давал тебе шанс.

– Но потом я сломала ногу, и мои воспоминания об этом дне… – Я щелкаю пальцами. – Пуф, исчезли. Как я могу вам верить? – Я исподлобья смотрю на Шона. – Откуда мне знать, что вы не лжете?

– А что с твоим телефоном? В тот день мы созванивались, и я оставлял тебе голосовое сообщение, но ты не перезвонила.

– Он разбился в аварии, – качаю головой я. – Я потеряла все данные, кроме тех, что успели сохраниться в резервной копии облака.

Шон вздыхает, но я уже знаю, что он говорит правду. Все признаки этого налицо. Танец, который я каким-то образом запомнила, и мелодия, которая будто до сих пор играет на задворках моей памяти.

Затем Шон открывает свой телефон и кладет его на стол, предварительно включив какую-то видеозапись. На ней мы находимся в студии, которая кажется мне до боли знакомой, и я наблюдаю за собой, словно за отражением в зеркале. Кто-то третий снимает мой танец, а я думаю о том, что бедняжка Вайолет на этом видео понятия не имела, что должно произойти позже.

Закончив танец, я поворачиваюсь и улыбаюсь Шону. У нынешней же меня все темнеет перед глазами.

– Во сколько это было? – спрашиваю я, прерывисто выдыхая и отступая на шаг. Шон молча указывает мне на телефон.

Видео было снято вечером, в пять минут восьмого, Грейсон врезался в мою машину ближе к одиннадцати.

– После прослушивания я ушла?

– Да, Вайолет, – хмурится Шон. – Тебе позвонили, и ты ушла.

– Две минуты, о которых вы просили, истекли, – с трудом говорю я, перекидывая сумку через плечо. – Вероятно, эта информация утратила свою актуальность, учитывая, что все это произошло несколько месяцев назад, и вы наверняка уже подобрали себе танцовщиц. Сейчас мы уже оба здесь.

Вероятно, Шон понимает, что я снова начинаю нервничать, поэтому поднимает руки, будто пытаясь показать, что не представляет для меня угрозы.

– Мне жаль. Просто я удивился твоему поведению. Ты вела себя так, будто меня не знаешь, но я не хотел, чтобы ты чувствовала неловкость.

Он отходит в сторону, и я поспешно выхожу за дверь. В моей голове творится полный бардак.

Он хотел, чтобы я танцевала для него в Американском театре балета, в одной из лучших балетных трупп США, а я в тот момент должна была дебютировать в качестве примы, но не успела.

– Черт, – бормочу я, сворачивая за угол и вытирая слезы, стекающие по моим щекам.

Я борюсь с рыданиями и чуть не врезаюсь в Мию, которая хватает меня за плечи и смеется.

– Вайолет, я думала, ты уже ушла. Что-то случилось? Ты в порядке?

Я всхлипываю и отступаю назад, замечая, как руки Мии безвольно опускаются вдоль тела.

– Я в порядке, спасибо. И еще раз спасибо за предоставленную возможность. Даже если это было только на один день, мне было очень приятно вновь погрузиться в мир танца в компании других людей.

– Только не нужно разводить это пессимистическое дерьмо, – закатывает глаза Мия. – Ты была великолепна! – Она берет меня под руку и ведет к двери. – Между нами говоря, я думаю, у тебя есть все шансы стать Авророй.

– Спасибо, – я поворачиваюсь к ней. – За все, что ты сделала. За то, что помогла мне вернуться, организовала прием у доктора Майклза и за все остальное.

– А знаешь что? – Мия похлопывает меня по руке. – Думаю, мне нужно угостить тебя выпивкой.

Сейчас только два, а Уиллоу будет ждать моего телефонного звонка ближе к трем, что дает нам достаточно времени. Поэтому я киваю и позволяю ей отвести меня к ее машине. Все это так мне знакомо, ведь я даже не могу сосчитать, сколько раз она подвозила меня домой или проводила со мной дополнительное время в студии и за ее пределами. Мия становилась мне второй матерью, особенно в периоды, когда моя жизнь превращалась в абсолютный хаос.

Я бросаю сумку в багажник и забираюсь на пассажирское сиденье, а через несколько минут мы уже выезжаем на дорогу прочь от центра Краун-Пойнт.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, но Мия не отвечает, переводя взгляд с меня на дорогу.

– Мия?

Она поджимает губы, и я чувствую, как к моему горлу подкатывает паника.

– Куда мы едем? – мой голос настолько ровный, насколько это возможно.

Вероятно, я просто накручиваю себя, ведь знаю Мию много лет, и у нее никогда не было по отношению ко мне ничего, кроме добрых намерений.

– Тише, – наконец говорит она. – Ты ведь мне доверяешь?