Жестокая одержимость

Из моего руля вылетает подушка безопасности, но лишь ремень – хотя не помню, когда я успел его застегнуть, – не дает мне вылететь через лобовое стекло.

Моя пассажирка ударяется лицом о подушку безопасности и откидывается на спинку сиденья. Из ее носа хлещет кровь. Из-за того, что мое тело чертовски туго пристегнуто ремнем безопасности, я с трудом делаю вдох и сразу же чувствую запах дыма, наполняющего салон. С трудом отстегнув ремень, открываю дверцу и вываливаюсь наружу.

Черт!

Асфальтная крошка впивается в ладони, но каким-то чудесным образом я остался невредим. Осматривая себя и похлопывая по телу руками, я решаю, что отделался только синяком на груди. Девушка в моей машине в целом тоже осталась невредима. Приходя в себя, она медленно моргает и дотрагивается до верхней губы.

Спотыкаясь, я подхожу к капоту своей машины, вмятому в серебристый компактный автомобиль выпуска десятилетней давности. Кажется, удар пришелся на сторону водителя, и дверь вмялась внутрь, будто я пытался избежать столкновения с передней шиной, но просчитался. По крайней мере, я могу настаивать на этом, если водитель начнет спор.

– Помогите! – голос водителя мягкий и хриплый, будто она сорвала его, когда кричала перед аварией.

Я вздрагиваю.

По лицу девушки течет кровь, и я не могу понять, открыты ли ее глаза. Так как подушки безопасности не сработали, а окно с ее стороны разбито, предполагаю, что кровь на ее лице от порезов о стекло.

Я осматриваю пустую улицу. Ни машин, ни людей. Как такое возможно в городе, в котором обычно кипит ночная жизнь? Ведь всего в нескольких кварталах отсюда я видел много людей.

Кивнув сам себе, я начинаю просчитывать дальнейшие действия. Привычка продумывать все заранее – еще один подарок от моего дорогого папочки.

Вернувшись к своей машине, я открываю одну из дверей и, вытащив наружу сидящую на пассажирском сиденье девушку, перевожу ее к водительскому месту. Она смотрит на меня с растерянностью на лице, что придает ей нелепый вид. Растерянность сродни глупости, ведь если вы не можете что-то понять – вы просто недостаточно глубоко об этом задумались.

– Где твой телефон, детка?

Благослови Господь ее душу, она оживляется, услышав то, как я к ней обращаюсь. Я прикрываю «деткой» тот факт, что не помню ее имени – и в этом нет вины девушки.

Она указывает на свою сумочку, лежащую на полу у пассажирского сиденья.

– Ты была за рулем, – говорю я девушке, наклоняясь и обнимая ее за шею. – Мне нужно, чтобы ты им так сказала, хорошо?

– Зачем? – спрашивает она, хмуря брови.

– Затем, что, если ты сделаешь это для меня, я позабочусь о том, чтобы все твои самые смелые мечты сбылись. – Поглаживая большим пальцем местечко за ее ухом, встречаюсь с ней взглядом. Девушка склоняет голову к моей руке и втягивает свою нижнюю губу в рот. – Ты попросила меня одолжить тебе на ночь мою машину и собиралась вернуть мне ее завтра.

– Завтра, – повторяет она.

Кивнув, я опускаю руку и, закрыв дверцу машины, прислоняюсь к ней спиной. Затем набираю на телефоне, который достал из ее сумочки, 9–1–1 и, передав трубку девушке, отхожу от машины. Пройдя полквартала, я звоню отцу, думая, что на этом все закончится. Ведь не станет же он винить меня в том, что я покинул место преступления? В конце концов, важно не только добиться желаемого результата, но сохранить его имидж. Наш имидж.

Как я и предполагал, отец не произносит ни единого слова о моем неудачном положении и не спрашивает о том, с кем я был. Я скидываю ему адрес дома, возле которого сижу, и жду, пока он пришлет за мной машину.

Тридцать минут спустя я возвращаюсь домой, и он даже не интересуется деталями произошедшего. Отец ведет себя как адвокат, который не желает знать о подводных камнях, зашифрованных в мелком шрифте документа, и предполагает, что я сам разрешу возникшие проблемы. А если уж я не смогу, то это сделает он…

Через два часа на подъездную дорожку нашего дома с визгом въезжают две полицейские машины, и меня арестовывают.

Шесть месяцев спустя

Глава 1 Вайолет

Общеизвестный факт обо мне – я не люблю сюрпризы. Я начинаю нервничать, издаю неприличные звуки, мое лицо становится свекольно-красным, кожа горит и зудит, а иногда я даже ощущаю нехватку воздуха. К моему сожалению, те, кто обожает устраивать сюрпризы, находят такую комбинацию испытываемых мной чувств идеальной. Именно поэтому сюрпризы преследуют меня всю жизнь. Людей веселит моя драматическая реакция на вечеринки-сюрпризы по случаю дня рождения или на прибытие гостей, которых я не ожидала увидеть. Им даже нравится смотреть на то, как я реагирую на страшные моменты в фильмах ужасов. Кажется, я оправдываю их ожидания с лихвой.

Обычно в преддверии любого праздника я наивно жду, что близкие вспомнят, как я ненавижу сюрпризы. Но не сегодня…

Едва я переступаю порог, как загорается свет, и дюжина человек кричит:

– С возвращением!