Жестокая одержимость

Музыка становится громче, и я погружаюсь в ее ритм. Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы начать двигаться так, как двигаются обычные люди, а не балерины. Я всегда была достаточно гибкой, но не знала, как использовать свое тело, поэтому присоединилась к танцевальной команде. Кроме того, балет Краун-Пойнт отличается современными взглядами. Если я хотела добиться там успеха, то должна была включить в свою учебу несколько новых направлений. Так говорила и Мия. Если ты хочешь лучшего, то ты хочешь нового, эксцентричности и красоты в странных формах. Именно поэтому она лучший хореограф из всех, кого я знаю.

Я кручусь в танце, и алкоголь делает свое дело – я совсем не чувствую боли в ноге. Хватая Джесс за руку, я притягиваю ее к себе и восторженно кричу, откидывая голову назад. Я наслаждаюсь движениями, пока стены вокруг не начинают расплываться и я не теряю над собой контроль.

Чем дольше я танцую, тем больше убеждаю себя в том, что мне это нужно. Мне нужно было забыться хоть на какое-то время, и именно этим я занимаюсь.

Забываю.

Глава 21 Вайолет

Меня будит посторонний шум и какое-то непонятное ощущение.

Открыв глаза, я понимаю, что вокруг темно, поэтому начинаю часто моргать, пытаясь разглядеть хоть что-то. Сквозь жалюзи в комнату проникает лунный свет, а в воздухе царит тишина, нарушаемая только храпом и сопением других девушек.

Я пытаюсь открыть рот, но тут же понимаю, что что-то мешает мне это сделать, стягивая губы.

Что за хрень?

Я касаюсь слегка неровной текстуры скотча, наклеенного на мой рот, и тут рядом со мной мелькает тень. Кто-то вытягивает мои руки над головой, а затем раздается мягкий щелчок – и вокруг моих запястий смыкается холодный металл.

Меня охватывает страх.

Когда тень возвращается, мне требуется несколько секунд, дабы понять, что это Грейсон, а черты его лица напоминают ледяную маску.

Скотч, наручники?

Я извиваюсь, пытаясь приподняться, чтобы попробовать освободить свои руки, но он не обращает на это внимания и уже стягивает с меня шорты.

Я замираю, чувствуя, как бешено колотится мое сердце, буквально ударяясь о ребра. Все, что я слышу, – это мой пульс, похожий на шум воды, и изо всех сил пытаюсь успокоиться, дыша через нос.

Грейсон переползает через меня, а затем, сжимая мои бедра, наклоняется и облизывает лицо. Его язык оставляет влажную дорожку на моей щеке и в уголке глаза.

– Мне нравятся твои слезы, – признается он, прижимаясь губами к моему уху. – И я чертовски люблю твой страх.

Меня трясет при мысли о том, что он уже упоминал об этом. На что он готов пойти, чтобы добиться своего?

– Как думаешь, что произойдет, если одна из них проснется? – спрашивает он.

Я не помню, как заснула. В моей памяти остались лишь танцы и в конце концов охватившая меня усталость. Я что, решила прилечь? Кажется странным, что мы с подругами выбрали одинаковое время для того, чтобы лечь спать, так как обычно во время вечеринки с ночевкой сон не является приоритетом.

А потом сюда пришел Грейсон.

Как, чтоб его, он меня нашел?

Я дергаю руками, пытаясь снять наручники, а он кладет свою ладонь на мой рот поверх скотча. Ощущать барьер между его ладонью и моей кожей – ни на что не похожее ощущение. Но потом он касается пальцами моего носа, и, предвидя его дальнейшие действия, я пытаюсь отвернуться.

Бесполезно.

Он зажимает мне нос.

Паника лишь усугубляет ситуацию. Мои движения становятся более резкими, наручники, продетые через какой-то предмет мебели, негромко звякают, и кто-то из девушек ворочается, почти разбуженная шумом.

– Ты что, хочешь их разбудить? – снова спрашивает Грейсон, наклоняясь ближе. – Даже в таком случае я не остановлюсь. В любом случае я собираюсь тебя трахнуть.

Мои легкие горят от нехватки воздуха, и я отчаянно пытаюсь открыть рот, но он крепко сжал его своей ладонью.

Когда Грейсон отпускает мой нос, я шумно втягиваю в себя воздух и оказываюсь так зациклена на своем дыхании и облегчении боли в легких, что не замечаю, как он перемещается вниз. Он сдвигает мои трусики в сторону и проводит пальцем по моей чувствительной плоти. Я стону сквозь скотч, а затем прикусываю язык. Если его действительно не остановит даже пробуждение девушек… Я не хочу это проверять.

Внезапно Грейсон приподнимает мою ногу и одним движением входит в меня.

Я вздрагиваю и прикусываю язык сильнее, отчего мой рот наполняется кровью. Сглатывая этот резкий вкус, я понимаю, что могу попытаться лишь не издавать никаких звуков, но, черт меня побери, если то, что Грейсон делает со мной, – неприятно… Я даже не заметила, когда он успел вытащить свой член из штанов, но теперь он входит в меня мощными толчками, а мое влагалище сжимается вокруг него.

Хочу ли я этого? Ненавижу ли я его за это?

Я извиваюсь, пытаясь отстраниться, но он обхватывает ладонью мою ногу под коленом, отчего мне удается лишь слегка повернуться верхней частью туловища и прижаться лицом к своей руке. Я цепляюсь пальцами за цепь между наручниками и понимаю, что она обхватывает ножку дивана.