Жестокая реальность (сборник)

Первый из громил, рыжеволосый, плохо выбритый, мусолящий в углу рта сигарету, с удивлением уставился на меня. Мне показалось, что я слышу, как с натугой и скрежетом шевелятся его мозги. Наконец он, кажется, сообразил, в чем дело. «Ах ты, падла!» – прохрипел мордоворот и, выплюнув на пол окурок, кинулся ко мне. Увернувшись от тяжелого размашистого удара, я прямым слева врезал ему по печени. Скорчившись от боли, он свалился на пол. Второй молниеносно выхватил тускло блеснувший нож, но Андрей ударил его дубинкой по затылку. Ноги у бандита подкосились, глаза закатились под лоб, и следующий удар Андрей наносил уже по падающему телу. Третий, сообразив, в чем дело, отшвырнул в сторону Рафика и бросился к входной двери. Я настиг его на лестнице, сбил с ног подсечкой и болевым приемом заломил руки за спину. Когда я приволок его обратно в комнату, то увидел, что «гости» лежат рядом в углу, а Андрей связывает им руки заранее запасенными веревками.

– Вот еще клиент, – сказал я Андрею и ударил бандита ребром ладони по шее. Потеряв сознание, он тихо сполз на пол. Андрей, ни секунды не медля, завел ему руки за спину и начал связывать морским узлом.

Рафик тем временем завладел бутылкой, спрятанной у меня в «дипломате», и уже принял первую дозу. Его черные глаза замаслились, на лице появилось блаженное выражение. «У, проклятый алкоголик, – выругался я про себя. – Теперь как пить дать неделю не остановится».

Часы показывали тридцать семь минут двенадцатого. Оказывается, вся операция заняла не более трех минут. Я тоже налил себе стакан. Мне можно. Я в запой не уйду!

– Спокойно, не дергаться, – послышался за спиной тихий хрипловатый голос.

Обернувшись, я увидел у двери невысокого коренастого парня в кожаной куртке. Такую неприятную физиономию мне редко когда приходилось видеть. Толстые вывернутые губы, расплющенный нос, тяжелые надбровные дуги напоминали орангутанга, а безумные глаза с сужеными зрачками изобличали наркомана. В руке он держал пистолет «макаров», нервно подрагивая пальцем на спусковом крючке.

– Я кому сказал, не дергаться! – прошипел он, заметив мое движение.

«Сейчас выстрелит, – мелькнуло в голове. – Такому человека убить – раз плюнуть».

Дуло пистолета смотрело прямо мне в грудь.

– Сеня, – прохрипел один из связанных, – развяжи нас.

– Подождешь, – ухмыльнулся «орангутанг», – сперва с этими разобраться надо. Ну-ка ты, иди сюда! – обратился он к Рафику.

Рафик медленно шагнул в его сторону. Он сильно побледнел, но был спокоен, только левая бровь слегка подергивалась.

«Нервный тик», – подумал я.

Мне было по-настоящему страшно. В глазах этого дегенерата с пистолетом затаилась смерть, и я понимал, что они вряд ли оставят нас в живых. Вот что значит недооценить противника. Не такие уж они дураки, оставили одного для подстраховки и сейчас возьмут нас голыми руками. Попробовать выбить пистолет, но ведь далеко, не успею! С такого расстояния только слепой промахнется!

– А теперь попрыгай, может, я тебя пожалею! – Пистолет качнулся в сторону Рафика. Произнося эти слова, бандит ухмыльнулся, показав желтые лошадиные зубы.

– Пошел ты, козел! Пососи сначала у пидора! – От волнения в голосе Рафика появился давно забытый им кавказский акцент.

Размахнувшись свободной рукой, «орангутанг» ударил Рафика по лицу, и он легко, словно пушинка, отлетел в сторону. В этот момент я прыгнул вперед. Грохнул выстрел, что-то обожгло плечо, но я уже захватил руку с пистолетом, выкручивая кисть. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. Зарычав от ярости, бандит другой рукой ухватил меня за волосы. Морщась от боли и запаха потного немытого тела, я подсек его ноги, и мы, сцепившись, покатились на пол. Он был явно сильнее, и я чувствовал, как хрустят мои кости. Грязная пятерня схватила за лицо, норовя выдавить глаза. Неожиданно он разжал захват, дернулся и обмяк. Я не видел, как Андрей, широко размахнувшись сцепленными в замок руками, ударил «орангутанга» в основание черепа.

– Надо их допросить. – Вытерев лицо, Рафик отшвырнул в сторону испачканный платок. Разбитая губа продолжала кровоточить, и он время от времени облизывал ее языком. – Нужно узнать, на кого они работают. Судя по всему, «дикари», но этот красавчик кого-то мне напоминает, не помню только, кого именно!

«Красавчик орангутанг», уже крепко связанный, все еще не приходил в себя. Временами он начинал хрипеть, конвульсивно вздрагивая.

– Как бы не сдох, – задумчиво произнес Андрей. Он стоял около окна, дымя очередной сигаретой. Луч солнца освещал его лицо, и было видно, как на скулах двигались желваки.

– Ничего, он живучий! – прошипел Рафик, пнув «орангутанга» ногой.

Тот дернулся, застонал.

– Приходит в себя. – Рафик занес ногу для следующего удара.

– Перестань, он же связанный! – неожиданно заступился я. Рафик удивленно обернулся.

– Что?!

– Я сказал – перестань!

– Какие мы гуманные, – презрительно скривился он, однако отошел в сторону.

Некоторое время все молчали.

– Что у тебя с плечом? – спросил Андрей и, не дожидаясь ответа, подошел ко мне. – Дай посмотрю!