Жестокая сделка (ЛП)

Вид Изабеллы, умоляющей о прощении на коленях с моим членом во рту, заставил меня чуть не кончить на месте. Я не мог придумать ничего прекраснее: ее блестящие черные волосы повсюду, эти широко раскрытые влажные глаза, пристально смотрящие на меня, слезящиеся от того, что мой член душит ее, когда она обхватила его губами и сосала…просто фантастика. Одной мысли достаточно, чтобы я снова возбудился наполовину, желая ее, хотя я знаю, что мое тело ни за что не выдержит второго раунда прямо сейчас. Я знаю, что мог бы разбудить ее, и она подчинилась бы, сказав мне использовать ее так, как я хочу, и я сдерживаю стон в темноте, представляя это.

Моя потребность в ней ощущается как нечто, чего я не могу понять. Я никогда так сильно не желал женщину, даже Сиршу. Если бы я знал, что есть что-то большее, что-то еще лучше, я бы разорвал гребаный мир на части, чтобы добраться до этого. И в некотором смысле, я полагаю, что так и произошло.

Теперь Изабелла — моя жена. Моя до тех пор, пока я хочу сохранить ее, и я не уверен, что она хочет, чтобы это закончилось. Она так легко оказалась в моих объятиях, опустилась передо мной на колени без моей просьбы, охотно раздвинула для меня ноги, даже умоляла о моем члене. Именно мне придется отказаться от этого, ради нас обоих, и я уже знаю, что это потребует большей силы воли, чем все, что я делал раньше.

Я уже однажды отказался от любви, которая была неправильной, и я могу сделать это снова.

Но что, если на этот раз уходить будет ошибкой?

Я не должен даже думать об этом. Мои слова Изабелле ранее, то, как я прямо сказал ей: я тебя не люблю, вернулись ко мне, и этого достаточно, чтобы заставить меня съежиться. Я не уверен, что это не была моя первая ложь ей, но я также не уверен, что не путаю похоть с любовью. Это не может быть любовью, которая заставляет меня изо всех сил кувыркаться под одеялом в темноте, изо всех сил стараясь не разбудить мою новобрачную и трахать ее до тех пор, пока у нее снова не заболит все тело. Это просто желание. Потребность. Похоть. Насколько я могу судить, это ненадолго. Любовь требует чего-то другого, чего, я не уверен, у нас может быть.

Я наклоняюсь, слегка поглаживая свой член, но я слишком измотан и испытываю слишком сильную боль, чтобы что-то с этим делать. Я представляю Изабеллу у себя между ног, сосущую мой член до оргазма, пока я лежу тут, позволяя ей доставлять мне удовольствие, и я знаю, что не должен поддаваться этому. Она так же устала, как и я, и я не должен ее будить. Пока я не чувствую, что она шевелится рядом со мной, кровать слишком мала, чтобы я не чувствовал каждое ее движение.

— Найл? — Спрашивает она сонным голосом, таким сладким и явно полусонным, что у меня начинает болеть в груди. — Ты не спишь?

Я с трудом сглатываю.

— Нет, — выдавливаю я, стискивая зубы от волны желания, которая захлестывает меня.

— Что случилось? — Сонно спрашивает она, и я закрываю глаза.

Иисус, Мария и Иосиф, дайте мне силы.

— Ничего, — отвечаю я ей немного более резко, чем хотел, и это будит ее немного больше. Она поворачивается ко мне, издавая тихий стон боли, но мой член воспринимает это как нечто другое. Я чувствую, как он напрягается у меня на животе, тепло моей предварительной спермы на рельефной плоти моего пресса, и я чуть не прикусываю язык, пытаясь удержаться от стона.

Ирония судьбы. Вот он я, только что женившийся мужчина, изо всех сил старающийся не насиловать свою жену.

Ее рука ложится на мой член, и в тусклом свете луны, проникающем через окно, я вижу, как расширяются ее глаза.

— Ты твердый, — шепчет она, ее голос становится хриплым, и я понимаю, что чертовски близок к потере контроля. — Ты можешь, если хочешь… — Изабелла пододвигается ко мне, ее голос почти застенчивый, и каким-то образом это заводит меня еще больше.

— Я не думаю, что мое тело выдержит, если я снова буду трахать тебя, — честно говорю я ей, мой голос низкий и грубый в темноте. — В первый раз я чуть не разошелся по швам.

Она долго молчит, и я думаю, что она снова заснула. Затем, как раз в тот момент, когда я смиряюсь с тем, что тоже пытаюсь заснуть, ее голос снова доносится до меня.

— Чего ты хочешь? Скажи мне.

Мои последние остатки самоконтроля лопаются. Каждая темная, доминирующая мысль, которая у меня была о ней, врывается в меня, и я стискиваю зубы, откидывая одеяло.

— Тебе нужен способ извиниться? — Рычу я на нее, беря ситуацию под контроль. — Ты можешь начинать прямо сейчас, жена. Я устал, но не могу уснуть, потому что мне чертовски тяжело думать о тебе. Чего я хочу, так это чтобы ты отсосала мне, пока я лежу здесь, пока не кончу, чтобы я мог немного отдохнуть, блядь.