Жестокая сказка (СИ)

Первая ночь. Потеря невинности. То, как Граф брал меня, как ласкал, как проводил по всем кругам чувственного ада, опускал на самое дно порочного пекла. То, как жадно слизывал мою девственную кровь. Доводил до исступления.

Ахметов бы никогда так не поступил. Ниже его достоинства дарить женщине удовольствие. Особенно женщине вроде меня.

Я его враг. Моя кровь грязная. Проклятая.

Черт. Почему об этом размышляю? Хоть и не вижу лица Графа, это точно не может быть Ахметов, он бы не старался и не разыгрывал подобный спектакль. Какой смысл?

Сердце сжимается. Внутри царапает. Короткая болезненная вспышка озаряет сознание. Не могу контролировать это. Слезы набегают на глаза.

Я мечтала, чтобы Рустам был моим первым мужчиной. Совсем девчонкой влюбилась в него, будучи ребенком не понимала всего, не представляла таинство близости, но уже тогда хотела целоваться лишь с ним.

Это желание не исполнится.

Все. Стоп. Ну что за бред? Обрываю мысль практически силой. Толкаю Графа гораздо более жестко и решительно, стараюсь освободиться из плена.

- Как так вышло? – мужчина перехватывает мои запястья, даже толстая кожа перчаток не способна оградить от испепеляющего жара. – Ты ненавидела его и вдруг отправилась за ним на край света. По доброй воле. Без принуждения.

- Ненавидела? – болезненно кривлюсь. – С чего ты взял?

Хриплый смешок служит единственным ответом.

Черти бы этого гада побрали. Он все знает. По тону понятно, по его туманным намекам. Он в курсе про долг, про всю нашу историю. Либо сам справки навел, либо Ахметов ему рассказал.

Наплевать. Не важно.

- Я посчитал, он подключил своих людей, разыграл что-нибудь или запугал, принудил, воздействовал на тебя угрозами, - ровно замечает Граф, медленно поглаживая мои руки, после вдруг переплетает наши пальцы. – Я хотел тебя спасти. Ждал удачного момента.

- Не надо меня спасать, - передергиваю плечами. – Я не просила о помощи.

- Не бойся, - качает головой. – Ахметов не услышит.

- Ты не похож на защитника женщин, - бросаю я. – Нас связывает одна-единственная ночь, и я не думаю, будто мужчина вроде тебя способен настолько сильно потерять голову.

- Ты задела струны моей души.

Звучит как откровенная издевка. Но его пальцы ласкают мои до такой степени нежно, что впечатления смазываются. Окончательно запутываюсь и теряюсь в сомнениях.

А если Граф действительно решил убить Рустама?

Горло сдавливает. Под ребрами саднит.

- Это просто игра, да? – улыбаюсь я. – Вы сговорились надо мной поиздеваться? Развести наивную дуру. Хочешь заставить меня поверить, что реально убьешь Ахметова? Зачем тебе это? Ради любви? Серьезно? Думаешь, я на такой бред поведусь?

- Я с тобой всегда честен, - говорит Граф, склоняясь ниже, и поверхность его маски почти соприкасается с моим лицом. – Нет никакого резона играть. Год назад Ахметов спас меня. Протянул руку помощи, когда я чудом удержался на краю пропасти.

- Красивая метафора, - морщусь, пытаясь отстраниться и разорвать контакт, однако стена позади мешает отклониться назад.

- Это правда, - бросает он. – Враги организовали покушение. Весьма удачное. Так вышло, что я завис над скалистой бездной. Чудом удержался за выступ. Комья земли летели вниз, я отсчитывал последние секунды жизни. Силы на исходе. Помощи ждать неоткуда. И тут рядом нарисовался Ахметов, подхватил под локоть, вытянул из этой западни.

- А ты в благодарность решил его убить? – поддеваю, не скрывая горькой иронии. – Как я могу довериться человеку, у которого нет никаких моральных принципов?

- Он хочет занять мое место, - произносит Граф. – За это и поплатится.

- Может, его подставили? – сразу вспоминаю ту истеричную немку, которая ползала в ногах у Рустама, а потом обещала поставить на колени его самого. – Ахметовы держат слово, чего бы им это не стоило. Если у вас общее дело, не думаю, что он бы вдруг тебя предал.

- Щенок возомнил себя тигром, - посмеивается и продолжает будто нараспев: – Тигр, тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?

Очень знакомые слова. Память моментально отзывается.

- Кто скрутил и для чего нервы сердца твоего, - бормочу я. – Чьею страшною рукой ты был выкован такой? Чей был молот, цепи чьи, чтобы скрепить мечты твои?

Стих Уильяма Блейка, где о дьяволе говорится как о создателе наравне с Богом, ведь мистический «Тигр» порождение тьмы, хоть четкого ответа в произведении не дается, необходимые намеки расставлены.

Энергия ярости. Дикость. Прекрасная и завораживающая сила. Бесконтрольная стихия. Чистая одержимость. Вот кто такой Тигр. Не просто зло и темнота. Завораживающий образ.

Я всегда предпочитала прозу. Поэзия цепляла меньше. Но однажды натолкнувшись на это стихотворение в учебнике, не смогла отвести взгляд, перечитывала раз за разом, и каждая строчка отзывалась внутри.