Жестокая сказка (СИ)

Ладно, не важно. Пока длятся мои критические дни, не придется ничего объяснять монстру. Сам не тронет раньше срока, значит, ничего не поймет. Потом найду способ выкрутиться. Разберусь.

Сейчас главное – вспомнить. Надо взглянуть страху в лицо. Не хочу никаких пробелов в памяти. Нужна четкая картина. Надоело плутать в бесконечном тумане.

Я отправляюсь изучать замок. Возможно, не самая лучшая идея, но других не возникает. Сначала даже тянет заглянуть к Ахметову, однако оживает инстинкт самосохранения. Нельзя дразнить голодного зверя. Верно?

«Проваливай».

Достаточно ясный приказ. Никаких иллюзий. Как велел, так и делаю. Проваливаю куда глаза глядят, продвигаюсь вперед по пустынному коридору. Наугад толкаю дверь за дверью. Везде заперто. Спускаюсь вниз по лестнице, прохожу по огромному залу, после сворачиваю и оказываюсь в холле, где на стенах висят разные картины. Не придаю им особого значения, следую вперед и вдруг наталкиваюсь на знакомое лицо. Замираю как вкопанная.

Марат. Старший брат Рустама. От одного взгляда на портрет током бьет. Содрогаюсь изнутри, ощущаю, холод забивается в груди. Смотрю перед собой, не в силах отвести взгляд.

Очень реалистичное изображение. Прямо пробирает.

Мужчина застыл в угрожающей позе. Напряжен каждый мускул. Кулаки сжаты. Готов броситься в атаку. Прирожденный хищник. Черные глаза прожигают насквозь, полные губы кривятся в зверином оскале. Черты лица жесткие, будто высечены из гранита.

Как он похож на Рустама. Один в один. Особенно сейчас, когда тот повзрослел, стал еще злее и опаснее. Животная ярость пульсирует, ощущается даже сквозь полотно портрета. Пугающее чувство.

Мотаю головой, развеивая тягучий морок. Следую дальше, поглядываю на другие картины и замечаю: тут повсюду именно портреты. Разные мужчины изображены, различный стиль использован при создании. Кажется, периоды тоже различные. Некоторые относятся к современности, некоторые к прошлым столетиям. Реальная галерея правителей. У всех такой мрачный и горделивый вид. Главы клана, не иначе. Только отца Рустама не обнаруживаю. Нет здесь этого ублюдка. Даже медленно возвращаюсь назад, снова прохожу, поглядывая на стены. Результат прежний: не обнаруживаю гада. Зато нахожу место, где точно не хватает картины. Живописные следы от креплений остались.

Странное дело. Выходит, изображение Ахметова-старшего отсюда убрали. Почему? И куда он вообще исчез? В лес ушел? Бредовое объяснение, но именно такое мне личный палач озвучил.

Наплевать. Морщусь, направляюсь прямо по коридору, попадаю в небольшую комнату, где нет никакой мебели, только еще один портрет красуется на стене. Очень странный портрет. Не верю собственным глазам, поэтому подхожу ближе, разглядываю, нервно закусив нижнюю губу. Поразительный поворот событий. Картина показывает не только мужчину, но и женщину. Возглас удивления вырывается из горла.

Женщина? Здесь? Не верится, однако факт остается фактом. Мужчина меня мало интересует. Высоченный и громадный зверюга под стать большинству Ахметовых. Мрачный и жуткий тип. По стилю одежды понятно, что несколько веков назад все отображалось. Мое внимание целиком приковано к незнакомке.

Что это за женщина? Его жена? Но у нее голова не покрыта. Темные волосы свободно вьются, ниспадают на обнаженные плечи. Сейчас нравы и порядки более свободные, но тогда все точно следовали строгим традициям.

Очень красивая женщина. Яркая. На ней вряд ли косметика есть. Глаза пылают, губы горят алым. Подбородок горделиво вздернут.

Наконец, перевожу взгляд чуть ниже, на позолоченную раму, провожу пальцами по резной надписи.

- Бэлла, - тихо читаю я.

Раздается скрежет. Лязг потайного механизма. Буквально через секунду стена отъезжает в сторону, но рассмотреть открывшееся пространство не удается, попросту не успеваю это сделать.

- Разгулялась ты, - раздается хриплый голос позади. – Хозяйкой себя возомнила?

Резко оборачиваюсь и чуть не падаю. Сильные руки вмиг обвиваются вокруг моей талии, заключают в горячее кольцо.

- Здесь опасно бродить, принцесса, - ухмыляется Ахметов. – Кругом призраки.

Глава 50

- Почему здесь нет портрета твоего отца? - спрашиваю я, стараясь не замечать то, как странно мое тело отзывается на прикосновения врага. - Там как будто пустое место, и кажется прежде ещё одна картина находилась в галерее.

- Он потерял право быть здесь, - следует холодный ответ.

- Что это значит?

- Он недостоин.

Рустам Ахметов говорит такое о собственном отце? О главе клана? У меня дыхание перехватывает от шока. Единственный лидер. Авторитет. Что могло измениться? Прежде этого жуткого мужчину слушались без вопросов. Все. Всегда.

Да сам Рустам ему подчинялся. Когда тот приказал уйти и оставить меня, парень моментально исполнил приказ. Даже взгляд в мою сторону не бросил. Другие сыновья тоже слушались. Самый старший Марат и тот выполнял распоряжения беспрекословно.