Жестокая схватка

Противник был очень силен… Дуло пистолета зависло в нескольких сантиметрах от головы Ярослава и, немного помедлив, продолжало неумолимо приближаться к его лицу. Степищев напряг все силы, но сдержать противника ему никак не удавалось.

Ствол придвигался все ближе и ближе… И вот черное вороненое дуло глянуло капитану прямо в глаза.

«Это конец», — пронеслось в голове у Ярослава.

Но тут что-то глухо звякнуло, и в лицо Ярославу полетели холодные осколки. Лицо бандита оцепенело, а затем как-то странно поплыло в сторону. Запахло пивом.

Ярослав вырвал из руки бандита пистолет, потом спихнул с себя обмякшую тушу врага и только после этого поднял взгляд на женщину и хрипло сказал:

— Спасибо.

— О господи… — всхлипнула Тамара Бойкова и разжала пальцы.

Горлышко разбитой бутылки с глухим стуком упало на пол.

Эпилог

Ярослав открыл глаза, но тут же снова их закрыл, не выдержав яркого света. Полуденное солнце неистово лилось в незашторенное окно больничной палаты. В открытую форточку врывались звуки улицы — шум машин, пенье птиц, шум листвы.

Ярослав осторожно приоткрыл глаза, сощурился и, не в силах сдержаться, улыбнулся.

— Гляди-ка, он еще и улыбается, — услышал Ярослав знакомый голос.

Степищев посмотрел на говорящего. Это был Турецкий.

— Ну как ты себя чувствуешь? — спросил Александр Борисович.

— Нормально, — ответил Степищев. — Нога только немного болит. Здравствуйте!

— Здравствуй, Ярослав. Ничего, нога у тебя скоро пройдет. Врач сказал, что кость цела. Но похромать немного придется.

— Придется — похромаю, — продолжая улыбаться, ответил Степищев. Посмотрел в окно, снова перевел взгляд на Турецкого и спросил: — Как наши дела?

— Замечательно, — ответил тот. — Бандит, которого ты скрутил, уже дает показания. Как только он узнал, что Король мертв…

— Мертв? — вскинул брови Степищев.

Александр Борисович кивнул:

— Да. Один из парней Солонина уложил его, когда тот пытался перемахнуть через забор. Жаль, конечно, что живьем не взяли… Ну да и черт с ним.

— Да, жаль, — отозвался Ярослав. — Но хорошо, что дело движется.

— Еще как движется! Шофер Короля принес нам видеокассету с записью разговора Королева и полковника Шаповалова. Они обсуждали будущие ограбления.

— Откуда эта кассета?

— Не знаю. Но думаю, что съемку делал сам Король. Скрытой камерой, конечно. Вероятно, он хотел иметь под рукой компромат на Шаповалова. Королев ведь понимал, с кем имеет дело.

— Шаповалова уже взяли?

— А как же. Я сам к нему наведался. Правда, он пока молчит, но деваться ему некуда.

Степищев улыбнулся бледными губами. Несмотря на боль в бедре, настроение у него было замечательное.

— Значит, дело можно считать раскрытым? — сказал он.

Турецкий вскинул бровь:

— Не совсем. Но фактов и улик у нас предостаточно. Так что бандиты не отвертятся. Доказательной базы хватит, чтобы усадить всю эту шайку-лейку за решетку лет на сто.

— Это хорошо… — Ярослав закрыл глаза. Полежал так немного и снова открыл. — Женщина и девочка в порядке?

— В порядке, — кивнул Александр Борисович. — Бойкова ждет за дверью. Хочешь с ней поговорить?

— Если можно.

Турецкий встал со стула, подмигнул Степищеву и вышел из палаты. Вместо него в палату вошла высокая, красивая женщина. Выглядела она намного лучше, чем в вечер их «знакомства». Ее густые каштановые волосы крупными волнами спадали на плечи. Лучистые глаза смотрели прямо и спокойно, в них не было больше слез.

Тамара села на стул и улыбнулась Ярославу.

— Я пришла, чтобы сказать вам спасибо, — мягко проговорила она. — И от себя, и от мужа.

— Это вам спасибо, — промямлил Степищев. — Вы ж меня спасли в буквальном смысле. У вас все в порядке?

— Не совсем, — ответила женщина. — Но думаю, что теперь все будет хорошо. Король мертв, его дружки арестованы. Мужу больше незачем оговаривать себя. Так что… — Она помедлила и с улыбкой договорила: — Будем жить.

— Да, — тихо произнес Ярослав. — Будем жить.

И на душе у него стало легко.