Жестокая справедливость

— Сегодня Леон уехал по делам, — продолжала Карина, непринужденно развалившись на стуле, еще сохранившем тепло мужского зада. — Его жена отправится на свидание к любовнику, которого ей подставили. Там их заснимут. — Она сложила пальцы трубочкой и приложила к глазу, изображая видоискатель. — Ролик послужит поводом для развода.

— И хорошо, — сказал Саркис. — Пусть разводится, чтобы его баба потом не выступала. Он с нее хорошие бабки содрал.

— А мы с него, — заметила Карина. — И это все я придумала.

— У тебя все, женщина? — спросил Жорес.

Его выпуклые глаза начали наливаться кровью.

— Нет, — смело ответила Карина. — Мне еще кое-какая мысль пришла в голову.

Братья переглянулись.

— Выкладывай, — кивнул Жорес.

— Наташа может сломать наши планы. А вдруг она разводиться не пожелает? Или обратку включит? То есть встречный иск выкатит. Или вообще в мусарню обратится. Оно нам надо?

— Ее же с хахалем снимут, — не понял Жорес. — Ты сама сказала.

— Это еще не гарантия, — возразила Карина. — Сегодня таким видео никого не удивишь. Ну, потрахалась. Ну, измена. А деньги-то у Марковых общие. Кипеш поднимется. Опять линять?

Обсуждая дела, Мартиросяны всегда переходили на богатый русский язык, потому что на своем родном не хватало блатных нюансов.

— Твои предложения? — спросил Жорес, подавшись вперед и сверля сестру испытывающим взглядом.

— От Наташи нужно кардинально избавляться, — сказала Карина. — Чтобы не возникала в будущем. Это даст нам еще один козырь.

— Козырь? — оживился Саркис, просадивший в казино не один десяток долларов. — Какой козырь?

Карина с торжествующим видом выложила на стол похищенные ключи.

— Это дубликаты, — сказала она. — Квартира двухуровневая, этаж над этажом. Внизу секс, наверху чувачок с камерой.

— А козырь при чем? — наморщил лоб Саркис.

Она усмехнулась, глядя ему в глаза:

— Гнездышко снял Леон, братик. Всегда можно будет на него убийство повесить. Или припугнуть. У него что-то еще должно быть, я чувствую. — Карина перевела взгляд на Жореса. — Выжмем досуха. Кто хату арендовал? Марков. А кто хахаля и легавого нанял? Опять он.

— Их тоже уберем, — решил Жорес.

— Это правильно, — согласился Саркис. — На хрена нам свидетели?

— Есть другое предложение, — сказала Карина. — Получше.

— Какое? — спросили братья одновременно.

— Смотрите, если всех троих положить, то следаки моментально на Леона выйдут. Нам оно надо, если его заметут?

— Ты же сама хотела на пушку взять, — напомнил Саркис.

— Это дело наше внутреннее, семейное. Пока что рано резать курицу, несущую золотые яйца.

— Петух он, а не курица, — изрек Жорес. — И яйца у него самые обычные, а не золотые.

Возможно, это была первая его относительно удачная шутка за все время, что брат и сестра его знали и помнили. Они засмеялись.

— Убийцей выставим того типа, который следить поставлен, — развила мысль Карина, отсмеявшись. — Любовников чикнем мы, а побегать ему придется.

Кожа на лбу Саркиса снова собралась в морщинистую гармошку.

— Побегать? — переспросил он. — Зачем ему бегать?

— Мочилово на него повесят, а от Леона отвяжутся. Нам такой расклад выгоден. Пусть парни только оглушат свидетеля, кровью замажут, пальчики везде нарисуют, а потом бросят на месте преступления. Он же не дурак, чтобы в ментовку идти. Вот и пусть прячется. А координаты его у нас останутся, достанем, если что. Карточки, мобильник, документы — все это нужно будет сфоткать.

Закончив речь, Карина горделиво сложила руки на груди. Братья смотрели на нее с нежностью и уважением.

— Ну и замес! — восхитился Саркис. — Тебе бы мужчиной родиться, сестричка.

— У мужчин нет того, что есть у меня. — Карина ухмыльнулась. — Это не то, что вы подумали. Мозги, братики, мозги.

Жоресу последнее утверждение не понравилось.

— Намекаешь, что я безмозглый? — спросил он угрожающе.

Его глаза опасно порозовели.

— Нет, что ты! — спохватилась Карина. — У вас тоже есть мозги, никто не спорит. Но они иначе заточены. У вас на свое, у меня на свое.

Жорес успокоился.

— Во сколько свиданка? — деловито спросил он.

— После четырех. Вот ключи, вот адрес. — Карина протянула связку. — Синяя бирка от верхнего этажа, желтая от нижнего. Не перепутайте.

— Не перепутаем, — проворчал Саркис. — Сейчас людей отправлю, пусть затихарятся там заранее. А ты отдыхай, Карина. Молодец.

Она просто расцвела от этой сдержанной похвалы.

Глава восьмая

Двадцатисемиэтажное здание на объездной дороге было самым высоким в городе. В народе его прозвали «свечой», поскольку по ночам на крыше зажигались красные фонари, установленные для того, чтобы какой-нибудь самолет не врезался при взлете или посадке.