Жестокая справедливость

До крайности раздосадованный Стас набрал номер Захарухиной. Услышав его голос, та защебетала утренней пташкой и с ходу сообщила, что завтра утром Тит Агафонович на весь день уезжает в случайно обнаруженный им старообрядческий храм в окрестностях губернского центра. Это давало им шанс снова увидеться, без риска попасть на глаза сурового блюстителя морали… Но Крячко, горестно вздыхая, уныло поведал Римме об их с Гуровым скоропалительном отъезде в Москву.

Услышав эту новость, та сразу же осеклась и, помолчав несколько мгновений, заговорила уже совсем другим тоном:

– Что, наигрался, и в кусты? Поматросил и бросил? Ну и катись в свою Москву! Чтобы больше не смел мне звонить. Понял? Никогда!! – закончила она со слезами в голосе и отключила связь.

Глядя, как Стас с остервенением забегал по комнате, готовый швырнуть о стенку телефон или сотворить что-то еще подобное, Лев крепко взял его за руку и, остановив, поинтересовался:

– Тебе она очень дорога? Если – да, то… Можешь остаться. Езжай к Римме, сделай ей предложение. Что так смотришь? Женщина она красивая, душевная, ранимая. У вас будет замечательная семья, она тебе родит прекрасных детей. Будешь жить в Судакове – как сыр в масле кататься. Тут у тебя очень широкие перспективы – сможешь работать в органах, сможешь уйти в бизнес… Так что, действуй – я не возражаю.

Выслушав приятеля, Крячко как-то сразу остыл и, плюхнувшись в кресло, некоторое время сидел в глубоком раздумье. Гуров молча паковал вещи в сумку. Понаблюдав за ним, Стас еще раз вздохнул и, поднявшись, тоже начал собираться. В полном молчании они вышли из номера и сели в поджидавшую их машину. Лишь здесь Крячко наконец, окончательно восстановив душевное равновесие, негромко заговорил:

– Как ни досадно, но ты, Лева, абсолютно прав. Я не создан для семейной жизни. Я только представил себе, что не будет всей этой нашей нервотрепки, суматохи, погонь, расследований… и мне тут же показалось, будто я сам себя сажаю под замок. А Римма… Надеюсь, она поймет и простит…

Когда в областном УВД были завершены все формальности с оформлением командировочных предписаний и «Волга» помчалась в сторону аэропорта, Стас оглянулся, чтобы, так сказать, подарить прощальный взгляд Чертокуличинску, который всего за несколько дней почему-то стал ему очень близок и даже чем-то дорог. И тут он неожиданно заметил «Ауди», показавшуюся мимолетно знакомой. Он поднапряг память и сразу же вспомнил, что видел эту машину невдалеке от областного УВД. Она еще тогда выглядела, на его взгляд, странно и подозрительно. И вот – на тебе! – эта же самая «Ауди», говоря языком шпионских романов, висит у них на «хвосте».

– Лева, за нами – «хвост»! – вполголоса сообщил он.

– Знаю… – невозмутимо улыбнулся Гуров, даже не потрудившись оглянуться. – Я и рассчитывал, что за нами начнут шпионить.

– Надо полагать, это кто-то из медяковских? – Крячко снова оглянулся.

– Именно! Медяк, скорее всего, следил и за нами, и за Абреком. Не исключаю и того, что он может знать о налете Абрека на дом Захарухиных. Но он не знает главного – где общак. Наехать на Римму, как это сделал Абрек, он не посмеет, но и упустить из своих рук огромный куш для него все равно что сделать себе харакири. Поэтому его соглядатаи теперь будут таскаться за нами везде и всюду. Наверняка, я думаю, он сейчас заплатит любые, самые сумасшедшие деньги, чтобы с нами в один самолет попал кто-то из его банды.

– В общем, пошла игра по-крупному, – понимающе ухмыльнулся Стас. – Мне это нравится. Противник ставит тебе ловушки, капканы, воображает себя хозяином положения… А потом вдруг оказывается, что ловец угодил в собственные сети. То есть стоит предполагать, что в какой-то момент Медяк лично выйдет на сцену?

– Да, похоже, так все и задумано, – хмыкнул Гуров. – Но этот спектакль пройдет по нашему сценарию – и никак не иначе. Медяк даже не подозревает, какой его будет ждать «сюрприз»…

…Губернский аэропорт, – несколько обветшавшее здание, построенное, скорее всего, годах в шестидесятых, когда главным средством авиаперевозок здесь были знаменитые «кукурузники», – вопреки ожиданиям оперов оказался не обделенным клиентурой. Десятки пассажиров, сидя на изрезанных, исцарапанных креслах из гнутой фанеры, терпеливо дожидались своих рейсов.

Взяв билеты и сдав свои дорожные сумки в багаж, Гуров и Крячко опустились в свободные кресла, держа в поле зрения билетную кассу с жиденьким хвостом очереди. Долго ждать не пришлось. Вальяжно вышагивая, к очереди подошли двое рослых «битюгов», которые, став за теткой в цветастой косынке, как бы от нечего делать пробежались по залу ожидания изучающим взглядом. Скучающе глядя на расписание, Лев боковым зрением поймал взгляд одного из парней и понял: это соглядатаи. Стас тоже раскусил что к чему и чуть слышно обронил:

– Прискакали, голубчики! Судя по номерам наших мест в самолете, билетов хватит и на них.

– Гарантия! – согласился Гуров.

В этот момент голос дикторши объявил о начале регистрации пассажиров, взявших билеты на Москву.