Жестокая судьба (СИ)

Кира была одной из немногих женщин, которую он выбрал сам. И это обернулось катастрофой.

— Тебе нужен секс, Сэм. В последнее время ты слишком раздражительный.

Ему действительно нужен был секс.

Проблема заключалась в том, что только одна женщина приходила ему на ум, когда он думал о сексе. И она была запретным плодом. Никто не мог утолить его голод, кроме Киры, его собственного яблока в Эдемском саду.

— Это все? — Бену нужно было поскорее закончить разговор, пока он не рассказал брату о Кире.

Итан счел бы ситуацию, в которой оказался Сэм, просто уморительной.

— Я задел за больное место, не так ли? Что случилось, старший брат? Ты потерял дар речи, — поддразнил Итан.

— Некоторые люди считают, что важнее сосредоточиться на бизнесе, чем на сексе, младший брат.

Итан рассмеялся: «Точно. Как скажешь, Сэм».

Не обращая внимания на недоверчивый тон брата, Сэм спросил: «Это все или тебе правда есть что сказать?».

— Это было все. Просто постарайся избавиться от своего занудства, ладно? Ты превращаешься в скучный кусок дерьма, брат.

И снова он решил проигнорировать замечание брата: «До свидания, Итан».

— Пока, Сэм. Наслаждайся своим кулаком, пока я ищу себе настоящую женщину.

Покачав головой, мужчина повесил трубку. Итан был отличным парнем, но иногда Сэм задавался вопросом, повзрослеет ли он когда-нибудь. Временами он все еще вел себя как сексуально озабоченный шестнадцатилетний подросток.

Время покажет.

***

Дзынь. Дзынь.

После того, как дверной звонок прозвенел во второй раз, Кира застонала от разочарования, открыла тяжелые веки и попыталась встать с кровати. Она старалась не обращать внимания на посетителя, но кто бы это ни был, он явно не хотел уходить.

Дзынь. Дзынь.

Закрыв глаза, она изо всех сил старалась не замечать этот звук из-за сильной головной боли. Еле-еле волоча ноги по квартире, Кира вслепую направилась к входной двери. Даже не взглянув в глазок, она открыла дверь и прикрыла рот рукой, громко зевая. К своему удивлению, Кира обнаружила, что перед ней стоит Самюэль Брайант.

— Господи, — пробормотал он, увидев ее, и тут же сделал шаг вперед.

Мужчина поравнялся с трясущейся Кирой, которая безуспешно пыталась прислониться к дверному косяку: «Я не думал, что тебе настолько плохо».

Кира не могла отрицать, что ей нездоровится. Честно говоря, она так давно не чувствовала себя так плохо. Ее кожа словно горела, глаза опухли, в желудке сильный дискомфорт, голова раскалывалась от жуткой боли, как будто по ней стучали молотком.

— Давай вернемся в постель, — сказал Самюэль, обхватывая ее за талию и направляя в сторону холла.

Она была так сильно измучена, что у нее совсем не осталось сил на то, что спорить. Кира с благодарностью прислонилась в мужчине и указала на дверь, ведущую в ее спальню. Без его помощи, возможно, она бы не смогла бы вернуться.

— Ты не должна быть одна, — заметил Самюэль, осторожно толкая ее на кровать и накрывая одеялом ее дрожащее тело.

Ее глаза то и дело закрывались, когда Кира пыталась взглянуть на отца своего сына.

— Обо мне некому позаботиться, — прямо ответила Кира, явно плохо соображая. Если бы она была полностью в здравом уме, она бы точно не сказала ему этого. — Я лишилась поддержки, когда умерла моя бабушка.

В такие моменты она скучала по этой женщине даже больше, чем в обычные дни. Ей бы хотелось, чтобы в ее жизни был кто-то, кто заботился бы о ней в плохие дни и давал советы, когда она в них так нуждалась.

Еще одно ругательство вырвалось у Самюэля, когда его пальцы нежно погладили щеку Киры. Она понятия не имела, что этот человек делает в ее квартире, но какова бы ни была причина его визита, она была ему благодарна.

— Ты заслуживаешь того, чтобы кто-то был рядом. Никто не должен быть одинок, а уж тем более человек с таким золотым сердцем, как у тебя.

Небольшая улыбка заиграла на губах Киры от его комплимента, а в горле образовался комок.

Это были, пожалуй, самые приятные слова, которые она когда-либо слышала от Самюэля. Приятно было узнать, что он не совсем бессердечен и холоден. Ее сын определенно унаследовал свое обаяние не от кого-то другого.

— А что с твоими родителями? Они тоже скончались? — осторожно спросил мужчина.

Кира рассмеялась беззлобным горьким смехом: «К сожалению, нет. Моим родителям больше нет дела до их позорной дочери. Мне не рады у их дверей, а если бы и были рады, я бы скорее умерла, чем просила их о чем-то».