Жестокая свадьба

Пришла Оля, накапала в стакан с водой каких-то остро пахнущих капель, сунула ему в руку и ушла. Он с полчаса не мог в себя прийти, пока лекарство не подействовало. Что бы он делал, если бы Дана не передумала?

Он и сейчас задал себе этот вопрос. Волна стекала вниз пеной, солнце над океаном сияло, впереди виднелся искрящийся край тоннеля. Ответ пришел сам собой. Для него все закончилось бы еще тогда, в первой трубе. Пайплайн не отпустил бы его, и Дан сам был с ним согласен.

Жизнь без любви пуста. Если никогда не любил, тогда не знаешь, как это бывает. Но однажды испытав любовь, не получится жить дальше и притворяться, что ее нет. Теперь Дан знал это наверняка.

Осталось совсем немного, он уже почти вышел из тоннеля, теперь главное не разорвать связь с океаном раньше времени. Дан вылетел из трубы и ему показалось, кто-то совсем рядом облегченно выдохнул.

* * *

Данка, сцепив пальцы, напряженно вглядывалась в морскую даль, у нее даже глаза слезились. Серферов было много, но ее взгляд был прикован к одному-единственному. Его бы она узнала при любой плотности народа на лайн-апе.

Сын и дочь тоже изо всех сил болели за отца. Настя, прижав к груди кулачки, громко шептала:

— Папочка, папочка, папочка…

Никитка же в свойственной ему манере хмурил брови и время от времени повторял:

— Наш папа лучший, он обязательно пройдет!

Дану умиляла вера сына в отца, для Никиты Даниял, летающий на серфборде по волнам, ассоциировался с настоящим божеством. Особенно после того, как мальчик сам попробовал встать на волну.

Но Данка видела, как тяжело даются мужу некоторые маневры, как скованны порой его движения, особенно если сравнивать с Джейком, тренером Данияла. А ведь она просмотрела все его старые записи, там Дан был совсем другим, он двигался легко и свободно, и Данке было невыносимо жаль, что им обоим пришлось пройти через все это.

Сейчас она молилась лишь о том, чтобы Даниял успел выйти из трубы — хотя серферы называют это бочкой — прежде, чем волна «закроется». Чтобы волна не «разрушилась» и не «сломалась». Чтобы Дан вернулся на берег, и они все втроем могли его обнять.

Муж успокаивал ее и обещал, что все будет хорошо, а волна — ну что волна, он же не претендует на чемпиона мира. Техника у него в порядке, то, что народу много на волне, так, когда соревнования, всегда людно. Главное — соблюдать этикет и уважать океан. С этого он и начал обучение сына.

В остальном, конечно, воспитатель из Данияла был никудышний. Дети вертели им как хотели, ладно совестливый Никитос, а вот фортелей от дочери Данка никак не ожидала. Неожиданное воздержание после их умопомрачительного гавайского секс-вояжа вводило в ступор обоих.

Но стоило Даниялу разрулить проблемы с дочкой, следом восстал сын.

— Ты говорил, что вы будете с мамой спать только когда поженитесь, — заявил он ошалевшему родителю, который уже успел очень подробно расписать Данке на ушко, как конкретно он себе видит сегодняшнюю ночь.

Насупленная мордаха Никитоса давала ясно понять, что его не купить кроватью в виде гоночной машины. Даниял думал недолго.

— Идите сюда, оба, — подозвал он сына с дочкой. Данка не удержалась, тоже подошла и встала у него за спиной. Даниял достал телефон, и когда развернул экран, у нее подкосились ноги. — Мы были женаты с мамой, у нас была свадьба, мама была очень красивая, и свадьба у нас была очень красивая.

Дети, затаив дыхание, разглядывали фото, а она лишь молча глотала слезы. У нее ничего не осталось, Оля все выбросила и удалила. Даниял отвечал на вопросы детей честно и рассказал почти все — они еще на Гавайях решили, какую версию событий можно выдать детям, когда те подрастут.

Дан сказал, что прислали фото, из которых он решил, что Дана его разлюбила и полюбила другого мужчину.

— А почему ты у нее не спросил? — с обезоруживающей непосредственностью спросила Настя. — Она бы тебе сказал, что это неправда.

— Потому что я был упрямый и самовлюбленный идиот, — ответил Дан. — Вы меня понимаете?

Никита с Настей закивали очень старательно, что у Данки выступили слезы, так ей стало их жаль. Конечно, они не поняли, они бы точно прибежали и спросили. Дети на некоторое время притихли, Даниял смотрел на них с ожиданием, с силой закусив губу. А потом достал из-под футболки цепочку с кулоном. Самый обычный в виде монетки.

— Это колечко, которое я подарил маме и которое она мне передала, когда уезжала. Оно погнулось после аварии, и я переплавил его на кулон.

Они договорились не говорить о том, что авария была намеренной, возможно потом Даниял захочет рассказать уже повзрослевшим детям, но пока они такие маленькие, этого делать явно не стоило.

Данка не выдержала, обвила руками шею Данияла и прижалась со спины. Это послужило знаком, дети тут же последовали ее примеру и повисли на отце. Так что право родителей на совместную, закрывающуюся на замок спальню было отвоевано Даном с честью и отвагой.