Жестокие игры

Челси поставила свой обед и помахала рукой. Томас понял, что принцесса пришла не одна. С ней были Джиллиан Дункан и еще две подруги. Как только они подошли, стало казаться, что Томаса за столом вообще нет.

И все равно лучше обедать рядом с Челси Абрамс, чем сидеть одному на деревянной скамейке. Томас затаил дыхание, когда она по ошибке потянулась за его салфеткой и вытерла уголки рта, прикоснувшись губами к месту, которого раньше касались губы Томаса. Он в душе вознес Господу молитву, чтобы Челси ушла первой, чтобы не заметила, как тело отреагировало на его мысли.

– Может быть, он извращенец, – сказала Мэг.

Томас чуть не подпрыгнул. Неужели они почувствовали, как он напрягся? Но потом понял, что речь идет совсем о другом человеке.

– Ты часто видела, чтобы взрослые мужики отирались возле школьных спортплощадок?

– Отирались? Боже, Мэг, не преувеличивай! – Уитни отбросила прядь волос. – Извращенцы живут в таких городах, как Детройт или Лос-Анджелес. В Сейлем-Фоллз их нет.

– Во-первых, мой папа всегда говорит, что плевать на статистику преступлений, когда сам становишься пострадавшим и попадаешь в этот один процент. Во-вторых, это я с ним говорила, а не вы.

– И все же, – заметила Джиллиан, – я бы не стала бросать камнями в того, кто помог тебе стать популярной, как Миа Хамм.

– Вы говорите о парне, что стоял у футбольного поля? – поинтересовался Томас.

Челси повернулась к нему.

– Ты его знаешь?

Ее внимание обожгло Томаса.

– Конечно. Он работает в местной закусочной.

Джиллиан сделала глоток из бутылки с водой и взглянула в сторону спортплощадки, где, возможно, и сейчас стоял тот мужчина.

– Можно работать в закусочной и быть извращенцем, – не сдавалась Мэг. – Я имею в виду только это.

Джеку показалось, что девочка слишком долго сидит за стойкой, – это не могло не вызывать вопросов, но это не его закусочная и не ему вмешиваться. Он с каменным лицом сидел за кассой – из-за ожога его перевели на другую работу, потому что нельзя было мочить повязку.

Девочка продолжала пристально его разглядывать. Она была хорошенькая и грациозная, словно жеребенок, хотя и слишком ярко накрасилась. Она разрывала уже шестнадцатый пакетик сахара и высыпала его содержимое на стойку.

В дверях появилась Эдди. В обеих руках тарелки, словно доспехи.

– Помоги, пожалуйста.

Джек послушно встал и пошел за хозяйкой. Он брал по тарелке и ставил их туда, куда указывала Эдди.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Если Хло не будет путаться у меня под ногами, я успею обслужить всех посетителей.

Эдди направилась в кухню, но Джек ее окликнул.

– Та девочка… Она сидит здесь уже три часа.

– Да пусть сидит хоть три года, если на папочкиной кредитной карточке есть денежки. Это Джилли Дункан, дочь владельца фармацевтической фабрики.

Джек сел за кассу и стал наблюдать, как Джилли Дункан разрывает семнадцатый или восемнадцатый по счету пакетик сахара и высыпает его содержимое на стойку. Черт возьми! Одно дело, когда Джек сам убирает со столов, но теперь из-за ожога эту работу приходится выполнять Эдди. Мысль, что Эдди придется подметать после этой взбалмошной девицы, придала ему храбрости.

– Ты рассыпаешь сахар, – сказал он.

Джиллиан приподняла тонкую рыжеватую бровь.

– Правда? Рассыпаю? – Она сунула указательный палец, весь в белых крупинках, в рот и принялась его сосать. – Сладко. – Она снова опустила палец в сахар. – Очень сладко.

Джек отпрянул, как будто она размахивала пистолетом.

– Я не хотела добавлять вам работы. – Она стала сметать рассыпанный сахар в ладошку и высыпать на блюдце. – Готово. Кстати, меня зовут Джилли. А вы кто?

– Я ухожу, – сказал Джек, – поднырнул под стойку и вышел из закусочной.

В гараже Уитни Джиллиан набрала в горсть корицы и начала третий ритуал, заключая подруг в подобие кольца.

– Отгороди меня от мира людей. Отгороди меня от мира духов. Удерживай меня между этих двух миров, чтобы я могла творить чудеса. – Последние крупинки корицы упали с ее пальцев. Она повернулась к подружкам. – Круг замкнулся.

Она встала на колени у алтаря и протянула руку за зеленой свечой, которую они принесли с собой в гараж. Потирая воск от верхушки до основания, девочка начала напевать:

– Излечи его от всех болезней, излечи его от всех напастей.

При помощи кварца, который они купили в «Ведьминой лавке», Джиллиан нацарапала на свече подобие кадуцея – магического жезла, обвитого двумя змеями, который символизирует здоровье.

– Спички у кого?

Уитни нахмурилась и кивнула на капот машины своей матери, серебристого «вольво».

– Черт, я забыла их на машине!

Она взяла с алтаря нож, разрезала невидимые границы круга, чтобы открыть его, дотянулась до коробка и снова вернулась внутрь круга.

– Держи, – сказала она, протягивая спички Джиллиан.

Пламя вспыхивало ярче всякий раз, когда девочки делали вдох, представляя, как Стюарт Холлингз встает с больничной койки и уходит из больницы. Воск стекал по свече, пока окончательно не залил вырезанных змей. Неожиданно резкий сквозняк из-под ворот гаража погасил пламя.

– Как думаешь, это знак, что ему стало лучше? – прошептала Челси.

– Или лучше, или он уже умер.