Жестокие Игры

Отстранил, а я взглянула в его лицо и подумала, что Крис пошел в отца. Прожитые годы не прибавили советнику Рэнделлу тяжести в походке, не согнули его прямую спину. Он был таким же мощным, стройным и широкоплечим, как и сын. Морщины на лице – этого не отнять, да печать заботы о государстве сквозила в уверенном взгляде – ведь старший Рэндел среди Верных, десяти самых близких, самых преданных королеве. Правая рука все так же крепка – я видела его в бою, а вот левой… Левой он обнимал молодую светловолосую девушку моих лет.

Эйвелин Рэнделл.

– Отец недавно женился, – сообщил мне Крис по дороге к особняку, когда мы тряслись в роскошной карете с темным бархатом сидений по пыльным столичным улицам. – До этого долго горевал по маме.

– Она…

– Погибла десять лет назад. На замок напали абберы, но она не стала отсиживаться с женщинами и вышла на стены. Она ведь была магиней… Отец до сих пор себя корит.

– Крис, мне жаль!

– Эйвелин, – произнес он, не желая больше говорить на эту тему. – Мою мачеху зовут Эйвелин. Она тебе понравится.

Вообще-то, мне не должна нравиться его семья, а еще больше не должна им понравиться я. Правильнее было бы, если б они возненавидели меня с первого взгляда и возблагодарили Богов, когда мы расторгнем помолвку. Но вести себя безобразно у меня не хватило духу, да и с отцом Криса была знакома. Он знал, что я вполне адекватна. Может, поэтому встретил меня, словно самую большую удачу, выпавшую его сыну?

Плохая затея, Сайари Рисааль, знакомиться с семьей мнимого жениха!

Затем был роскошный ужин, после чего мы долго разговаривали в большой гостиной, где пламя свечей плясало в дорогущих подсвечниках, отбрасывая золотисто-бронзовые тени на светлые стены, украшенные мозаикой с прекрасными видами Кемира. Над обеденным столом парили магические светлячки. Слуги разливали по хрустальным бокалам терпкое южное вино. Разговоры шли задушевные. Мужчины вспоминали революцию, друзей из Второй Северной армии, мы же с Эйвелин, закончившей Академию три года назад, сплетничали об учебе и преподавателях, пока Крис Рэнделл не наябедничал, что в Академии Гридара я – самая лучшая.

– Жемчужина Юга, – довольным голосом произнес старший Рэнделл. – Одобряю, сын, твой выбор!

Пришлось объяснять Крису, что меня так прозвали, когда я еще была с Лайниззой Кромунд.

– Этар Хаас, ее будущий муж, назвал королеву Сокровищем Кемира, ну и мне… тоже перепало. Придумал мне прозвище.

– Жемчужина Юга скоро станет бриллиантом Севера, – многозначительно произнес Михас Рэнделл, после чего увел сына в Охотничий Зал, в царство мужчин, пропахшее виски из лучших сортов ячменного солода и табаком из Островного Королевства, куда женщинам и не особо-то хотелось…

Уверена, Рэнделлам было о чем поговорить! Крис хотел рассказать отцу о расследовании в Академии и, возможно, попросить его помощи. Он был уверен, что сможет меня защитить, но Орувелла стоило остановить как можно быстрее. Я же осталась с Эйвелин. Она порывалась обсудить будущую свадьбу, но я быстренько перевела разговор на их поездку в Северную Провинцию, откуда они вернулись на днях.

Эйвелин откинулась на резной, обитый зеленым бархатом стул. У хозяйки особняка был милый профиль, светлые завитки волос, выбивающиеся из-под ленты, и улыбчивые губы. Она казалась мне домашней и уютной. Такой, какой я не буду никогда.

– Михас встревожен. Абберы спускаются с гор, разоряют поселения. Обходят пограничные посты и заслоны, избегают патрулей, словно знают, где и когда они проедут. То ли у них прорезался нюх, то ли среди наших завелся предатель…

Мы почти ничего не знали о абберах. Полудемоны-полулюди, они жили по ту сторону Мервянных гор. Короли Кемира организовывали разведывательные экспедиции, из которых почти никто не вернулся живым. У абберов были свои города, и свое королевство, и, наверное, самый главный демон, что и посылал отряды в Кемир с заданием резать и убивать. С какой целью? Этого мы тоже знали.

– Как Бьорген? – дрогнувшим голосом спросила я у Эйвелин. – Он… Он ведь в стороне от путей, по которым идут абберы?

Тут вспомнила, что мать Криса погибла от руки тех самых демонов. Боги! Язык, Сайари Рисааль, тебя до казни на рыночной площади доведет!

– Был в стороне, но в последнее время они словно с цепи сорвались. Их отряды по всему Северу… Не поймешь, что творится! – вздохнула Эйвелин. – Хорошо, хоть Бьорген достанется Крису, а не отойдет церкви. Он наведет в округе порядок.

– Погоди! – растерялась я. – Как это – достанется Крису? И при чем тут церковь?

– Больше уже не о чем волноваться. Ваша свадьба на Имболк, и он как раз успевает. Разве не знаешь? Он не рассказал о завещании?

Я покачала головой. Тирри что-то упоминала… Вернее, по Академии ходили несвязные слухи о Рэнделле и наследстве, к которым я не удосуживалась прислушаться.

– Нрав у моего покойного свекра был тяжелый, – начала Эйвелин. – От него страдала не только семья, но и вся округа. Когда умерла его жена, он и вовсе с цепи сорвался. Ввязался в войну с соседями…

Огли, вспомнила я. Старый спор за пастбища.