Жестокие игры [сборник]

Неожиданная новость разозлила Фомина. Он хотел сразу вызвать из камеры Сурина и с пристрастием добиться чистосердечного признания. Но Тенин его остановил:

— Не горячись. Сначала съездим за орудием преступления. Когда предъявим Сурину эту улику, то разговор пойдет веселее. А уж после его откровений прижмем к стенке любовницу, учинившую расправу над соперницей.

Сыщики, приехав на стройку, нашли и изъяли в бытовке из ящичка Сурина завернутый в окровавленный халат тяжелый утюг. Вернувшись в отдел, передали его в криминалистический отдел. Вскоре эксперт подтвердил, что на орудии преступления имеются отпечатки пальцев только одного человека: хозяйки квартиры Коневой. Теперь можно было приступать к допросу Сурина. Когда тот увидел на столе у сыщиков окровавленную улику, то решил рассказать правду. Включив видеозапись, сыщики выслушали признания Сурина:

— В деревне заработков не было. И я поехал в Москву на стройку. За жилье приходилось платить много денег. Наткнулся на объявление о сдаче дешевой комнаты одинокому мужчине. Пришел по адресу. Людмила сразу дала понять, зачем ей квартирант нужен. Поначалу смутил ее возраст, а потом решился и переехал. Начали сожительствовать и постепенно привык.

— А как же жена Зоя?

— С ней никогда любви не было. Меня к ней сосватали родители после дембеля из армии. Она баба смирная. Только с ней скучно. А я служил под Москвой в Можайске и повидал, как люди живут. Вскоре понял, что в деревне мне судьбы нет, и подался в город.

— Значит, тебе молодой жены совсем не жалко?

— Сама виновата. Ее сюда никто не звал. Людмила пришла в ярость, узнав о ее приезде. Не знаю, что между ними произошло. Пришел с работы, а на полу тело Зойки лежит. Людмила поклялась, что убийство совершила из-за великой любви ко мне. Уговорила от трупа избавиться. Я ночью оттащил труп в лесопарк.

— А как окровавленный утюг у тебя в бытовке оказался?

— Когда вернулся из парка ночью домой, то спохватился, что Людка на меня убийство свалить может. И решил подстраховаться. Предложил с утра надежно зарыть утюг и окровавленный халат у себя на стройке в котловане. Она согласилась и собственноручно упаковала эти вещички в полиэтиленовый пакет. Я к ним вообще не прикасался. Ну, и сохранил утюг на тот случай, если придется оправдываться.

— Ты парень сообразительный. Но неужели из-за большой любви к Людмиле решился труп молодой жены без отпевания под кустами бросить, как ненужный мешок с мусором?

— Нет, я просто рассчитал: Зойку уже не вернуть, а если удастся ее смерть скрыть, то с Людкой у меня житье будет вольное. Она накормит, напоит и по-прежнему денег за постой брать не будет. Очень удобный вариант.

— Ты думаешь, если лично не убивал, то претензий к тебе не будет? Статья 316 Уголовного кодекса предусматривает до двух лет лишения свободы за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Как раз твой случай. Так что выбирай: сядешь на скамью подсудимых с Коневой или пройдешь по делу свидетелем обвинения.

— Ладно, отступать поздно. Я дам против нее показания.

Когда Коневу доставили в отдел и дали прослушать запись допроса Сурина, то она в отчаянии взмахнула руками и зарыдала:

— Я любила этого человека, а он подло меня предал.

— Поздно слезы лить. Объясни, какая необходимость была убивать женщину?

— Все вышло случайно. Стала гнать ее из дома. Она по-бабьи чутко догадалась о наших отношениях и устроила скандал, стараясь уязвить меня больнее. Когда сказала, что меня рядом с Николаем на улице будут принимать за его мамашу, сознание помутилось. Я схватила утюг. Она испугалась, побежала в свою комнату. Я догнала и ударила сзади по голове. Убивать, клянусь вам, не хотела. Так получилось.

— А чего ты ждала, связавшись с парнем гораздо моложе себя да еще женатым?

— Понравился он мне очень с первого взгляда. А когда сожительствовать начали, то совсем голову от любви потеряла. Хотела, как все женщины, свой кусок счастья урвать. А для него, оказывается, я всего лишь «очень удобный вариант».

— Ладно, садись и пиши признательные показания.

Наблюдая за Коневой, сыщик подумал:

«Расписывает ровным почерком свою несчастную женскую судьбу. Бьет на жалость, а у меня нет сочувствия к убийце. Правильно говорят: на чужой беде счастья не построишь».