Жестокие игры в академии драконов. Часть 3

У меня затрясся подбородок – и я разрыдалась с новой силой. Он не просто был нежен и внимателен ко мне. Он проверил, уцелело ли что-то в моей комнате и даже принёс сундук, на котором не было ни следа копоти.

– Линаэль? – лицо Райнера вытянулось. – Что-то случилось?

Из ванной вышел профессор Лэйдон, виновато потиравший затылок.

– Блин, прости, – произнёс он. – Кажется, это я во всём виноват.

– И что ты натворил? – строго спросил Райнер.

– Я!.. Я!.. – произнести это было тяжело. Не столько потому, что мне было так совестно и больно, сколько из-за сковавших горло всхлипываний. – Я с ним!..

Большего сказать мне не удалось. Райнер вздохнул, наклонился и, взяв меня не руки, отнёс на кровать. Я оттолкнула его от себя, как только он опустился на край кровати, и, вскочив на ноги, отошла к столу.

– Так, спокойно, – профессор Лэйдон сел на стол рядом со мной, и я шарахнулась в сторону.

Глава 19

Линаэль

– Я вас оставил на пять минут! – Райнер встал и развёл руки, выражая недоумение. – Что у вас тут произошло?

– Эт я перегнул, – профессор Лэйдон почесал затылок. – Не думал, что реакция будет настолько бурной.

Что? Он это всё в шутку, что ли?! Ничего себе шуточки!

Разозлившись, я ударила профессора кулаком в грудь. Потом ещё раз и ещё.

– Линаэль, тише, тише, – попытался успокоить меня Райнер. Но меня было уже не остановить. Вместо рыданий из груди рвалось неестественное рычание, по коже рук бежали голубые чешуйки, и с каждым ударом на груди профессора оставались следы льда, а рубашка его хрустела под моими руками.

– Ли-ина, – угрожающе протянул Райнер.

– Не надо, – остановил его профессор Лэйдон. – Пусть выпустит пар.

Одна из рук стала крупной когтистой лапой, но я даже не обратила на это должное внимание. Профессор Лэйдон молча смотрел на то, как когти разрывают ткань его рубашки, оставляя царапины на груди. И только когда кровь окрасила белую ткань в ярко-алый цвет, я остановилась, последний раз ударив по нему кулаками, которые уже снова стали человеческими, и медленно осела на пол.

Профессор снял то, что осталось от его рубашки и сел рядом. Райнер со вздохом пристроился с другой стороны, сохраняя понимающее молчание.

Я всхлипнула и подтянула к себе колени.

– Помнишь, ты заметила у меня метку, – тихо проговорил профессор Лэйдон. Его голос был низким и бархатистым, и я невольно подняла на него взгляд. – И спросила, почему она двухцветная.

Почему он заговорил об этом? Метка действительно была двухцветная, и сейчас, когда он был обнажён по пояс, её было хорошо видно. Чёрно-голубая. Чёрные нити пересекались с голубыми, формируя необычный узор из подобия снежинок и спиралей.

– Я тоже удивился, – продолжил профессор. – И стал узнавать, как это могло произойти. Особенно необычным мне показалось наличие чёрного цвета. Какое-то время я даже предполагал, что у меня две истинных, но тогда одна из них должна была быть человечкой. А это невозможно.

– Зачем вы говорите мне об этом? – прошептала я срывающимся голосом.

– Ответом на эту загадку оказалось то, что точно такая же брачная метка оказалась ещё у одного дракона.

– Вашей истинной?

– Нет, – он усмехнулся и покачал головой. – У моего друга. Истинность – вещь сложная, и мы почти не знаем, как она работает, но она притягивает тех, чья энергетическая формула совпадает. Притягивает друг к другу. И точно такую же метку я обнаружил на руке своего лучшего друга.

После этих слов Райнер кашлянул и тоже стянул рубашку. Потом чуть подвинулся так, чтобы быть ближе к профессору.

Я опешила. У них действительно были одинаковые метки. У обоих – чёрно-голубые. Расстегнув верхнюю пуговку, я стянула рукав с левого плеча и уставилась на свою. Она была ало-красной, со всполохами огня.

– Количество перекрестий, – сказал Райнер, – количество фигур и их порядок – уникальны для каждой пары. Отличается только цвет и сами фигуры – они отображают стихию твоего истинного. У нас обоих по двенадцать перекрестий, фигуры идут по порядку: три, две, четыре, одна. И так трижды.

Он придвинулся ко мне, помог стянуть рукав в руки до конца. Рубашка натянулась над грудью, удерживаясь на следующей застёгнутой поговице. Райнер стал осматривать мою брачную татуировку, шёпотом подсчитывая перекрестья и фигуры.

– Двенадцать перекрестий. Тридцать фигур. Три, две, четыре, одна. Судьба не просто так привела тебя в ледяной лес, Линаэль. Она свела нас в стенах Айсхолла.

Я непонимающе переводила взгляд с одного дракона на другого. Воцарилась тишина. В другой части комнаты, за углом, тикали часы. За окном завывала вьюга. С кухни тянулся аромат заварившегося чая. Но сильнее всего чувствовался упоительно притягательный аромат двух сидящих рядом молчаливых мужчин.

– Не понимаю… – пробормотала я. – Что это всё значит?

Драконы переглянулись.

– Судя по тому, что метки проявились у всех троих, четвёртого уже не будет, – заметил Лэйдон. – Так что, Рей, ты ошибся.

– Видимо, у неё метка проявилась не сразу, потому что был слабый контакт с драконицей, – кивнул тот.

– Так вы… – я озадаченно смотрела на профессора Лэйдона. – Так вы…