Жестокие игры в академии драконов. Часть 3

– Как только приземлимся, я отправлюсь в Кайтаун, – поделился своими планами Тайлер. – А оттуда в какой-нибудь другой мир. Хочу попробовать Эллон. Говорят, там для драконов настоящий экзотический курорт.

Эллон?

Я о таком даже и не слышала.

Но какая разница, если это означало разлуку. Он, конечно, был тем ещё поганцем, но в душу всё равно будто кошки нагадили.

– Ты вернешься? – спросила я. – Когда-нибудь.

– Когда-нибудь вернусь, – кивнул дракон и взял меня за руку. – Но ничего не буду обещать или… Надежда – плохое подспорье. Мой брат хорошо о тебе позаботится. И этот белобрысый тоже.

Пришло мое время недоверчиво фыркнуть.

– Рика здесь тоже ничего не держит, – тихо сказала я. – Вспомнит о своих принципах и улетит в свой Алассар.

– Не думаю, что ледышка в ближайшее время куда-то денется, – неожиданно развеселился Тайлер. – Намерения у него серьезные. Иначе не стал бы ссориться со своим отцом настолько, что тот даже не примчался забирать его, когда узнал про роспуск академии.

– Насколько серьезные? – не смогла не спросить я.

– Как сердечный приступ, – ухмыльнулся дракон. – И кольцо с бриллиантом. Вроде как.

Кольцо? Я повела головой, и Саргон понизил голос до шёпота:

– Я кое-что слышал про традиции их мира. Истинный или нет, а после брачного ритуала он будет твой с потрохами. Заметь, абсолютно добровольно.

Это было странное чувство – меня разрывало противоречие от того, что было грустно из-за ухода Тайлера, и одновременно все внутри бурлило от счастья. Рик останется со мной. Сам. Навсегда. По собственной воле.

Или… не по собственной? Внезапно возникшие в памяти воспоминания фениксов говорили что-то другое. Но что именно – я никак не могла уловить.

Мы еще некоторое время просто стояли с Тайлером рядом, каждый думая о своем.

Я не хотела его отпускать после всего, что нам пришлось вместе пережить. Объединение в единое целое сделало его частичкой меня. Но я понимала, что насильно мил не будешь. И пытаться удержать его – лишь испортить и без того хрупкие отношения. Он бы, уверена, не стал бы меня принуждать, если бы я захотела отказаться от нашей связи.

А потом, когда впереди показались границы Пантарэи, Саргон неожиданно прижал меня к себе и взъерошил волосы.

– Все будет хорошо, мелкая, – пообещал он.

И я, уткнувшись носом ему в грудь, поверила. Потому что иначе и быть не могло.

А после встречи со старейшинами Тайлер исчез. И судя по тому, как спокоен был Вейлор, он тоже обо всем знал и смирился с решением брата. И я решила тоже когда-нибудь смириться, потому что, возможно, в своем далеком и экзотическом Эллоне Тайлер Саргон найдет свое истинное счастье. И я просто за него порадуюсь.

Уже было темно, когда мы все вышли из маленького рейсового дирижабля на площади. Она расположилась прямо на набережной реки, с которой открывался вид на величественный Храм Золота. Храм Богини. Храм Праматери, которая завещала драконам любить друг друга и поклоняться любви во всех её проявлениях.

И драконы поклонялись. Драконы были зависимы от любви. Но они ещё не знали, что фениксы – само её воплощение.

Я остановилась на месте, пытаясь уловить мысль, которая так неожиданно появилась у меня в голове, но она снова ускользнула. Лина обернулась на меня с вопросительным взглядом. Пришлось мысленно махнуть рукой и поспешить за остальными.

– Вроде всё закончилось, – сказала она, когда мы остались вдвоём у поручня на краю набережной. Прямо под нашими ногами плескалась вода, подгоняемая ветром, он пронизывал одежду насквозь, но мне, уже привыкшей к морозу Ледяного Леса, было не холодно. Парни в это время танцевали мужской драконий танец прямо на площади, в центре которой горел огромный костёр.

– Вроде того, – усмехнулась я. – Паршивое выдалось время.

– Да уж… Но зато мы нашли друг друга, – она неуверенно улыбнулась. – И маму с папой.

– Столько лет прошло, что мы уже мало что значим друг для друга.

– Ещё не поздно всё наверстать, – возразила Лина. Потом вздохнула и наклонилась над поручнем, опершись о него локтями. – Память предков начинает укладываться в голове. И меня беспокоит кое-что.

Я повернулась к сестре, мгновенно забыв о собственной грусти.

– О чём ты? Что беспокоит?

Лина испуганно на меня посмотрела, словно нашкодивший щенок. Великая Праматерь, пусть она останется такой ласковой и наивной навсегда. В этом мире хватает прожжённых циников.

– Одна из способностей фениксов: его невозможно не любить, если он любит тебя. Невозможно не хотеть, если он… хочет. Невозможно отвязаться, если феникс привязан. Тот, кого полюбил феникс… становится его рабом.

В конце голос Лины стал совсем тихим.

– Наверное, ты что-то неправильно поняла, – я постаралась говорить как можно мягче. – Нет, такого быть не может. Если б было так, мы бы никогда не знали неразделённой любви.

– А я и не… – начала было Лина, но замолчала.

– Уверена, ты что-то неправильно поняла, – уверенно ответила я, думая о Тайлере, который так легко отказался не просто от феникса, а от своей истинной. Всё-таки я по-прежнему оставалась драконицей, и эту часть моей личности никто не отнимет.