Жестокие истории. Сборник рассказов и повестей (СИ)

...Один раз, в начале лета, он долго шёл по густому жаркому, комариному лесу и совсем обессилел. Выйдя к большому болоту, направился к его центру, в поисках морошки.

Тут-то он и попал в первобытный рай: с ярко-синего неба светило ясное солнце, ароматный ветер напористо дул навстречу, зелёный, толстый и сухой ковёр мха пружинил каждый шаг и вокруг отливая золотом, росла крупная и спело-сладкая морошка, тёплая от солнечного света.

Тогда, он с криком ликования упал на спину, смеясь, смотрел в глубокое небо и слушал мелодичный крик маленького сокола, стрелой проносящегося над ним низко-низко.

Так он лежал долго вдыхая полной грудью упругий терпкий, настоянный на лесных ароматах воздух и повторял вслух: - И всё-таки жизнь прекрасна! Волшебна! Удивительна!!! Наверное, таким был рай во времена Адама и Евы! Он был один в этом раю и потому, не стеснялся проявлять своё счастье...

...К вечеру, как обычно, мороз прибавил. Затрещала, лопаясь, кора на деревьях. Вновь поднялся над замерзшей землёй мутно-серый, холодный туман.

Человек в сумерках вышел на дорогу, прошёл до заброшенных полей и там наткнулся на место, где волки задрали лосёнка. -Ну, злодеи - бормотал он себе под нос. - А говорят, что волки - санитары леса, что они убирают из природы больных и увечных. "Это же каким надо быть дураком, чтобы поверить в этот нацистский бред" - думал он, рассматривая следы беспощадной расправы. -Да, санитары! - бубнил он, трогая ногой голову лосёнка, смотрящую стеклянными, промороженными глазами в никуда. "Эти так подсанитарят, что и косточек не соберёшь, чтобы похоронить...

"Будто больным и увечным умирать не больно" - продолжал размышлять он.

"О Фарисеи- Лицемеры!" - человек вспомнил библию и рассердился. "Учёные, мать вашу так! Придумали теорию у себя в тёплых кабинетах и дурачат людей".

Охотник, невольно передёрнул плечами, ещё походил молча, рассматривая следы вокруг. Увидел на снегу, отпечатки копыт двух взрослых лосей, ускакавших через ельник и подумал, что волки могут сюда ещё вернуться, попытаться поймать оставшихся, тех, что успели уйти...

Уже стемнело, и человек, прихрамывая пошёл в сторону ближайшего зимовья. Идти было километров пять и стараясь поднять настроение, криво ухмыляясь, он, хриплым голосом пытался петь Высоцкого: "Товарищи учёные, доценты с кандидатами"...

Охотник внимательно взглядывал в заросли, иногда, на время умолкал, но продолжал идти и запевал на прерванном месте, снова и снова...

"Кончайте поножовщину, едрит ваш ангидрид..."

Человек не помнил все слова песни и потому, повторял эти две строчки много раз. Звук собственного голоса бодрил и успокаивал...

Он знал, что волки опережают его на сутки и что они пройдут недалеко от того зимовья, в которое он шёл ночевать...

...Сивый родился несколько лет назад в широкой речной долине, неподалеку от большого озера.

Весной, когда яркое солнце растопило льды и согнало снег, когда на южных прогретых склонах появились жёлтые цветки подснежников, крупная, шоколадно-коричневая изюбриха родила маленького светло-серого олененка. Она долго возилась на бугре, поросшем бурьяном, перекатывалась с боку на бок, стонала, растопырив ноги, упираясь копытами в мягкую землю выдавливала из себя новорожденного.

Он появился на свет после полудня, шатаясь, встал на дрожащих слабеньких ещё ножках и изюбриха, сама ещё очень усталая, стала его вылизывать новорожденного, стараясь нажимом языка не уронить малыша.

Первый раз покормив оленёнка, изюбриха поднялась на ноги, огляделась и чувствуя сильную жажду тихонько пошла в сторону речки, уходя и уводя малыша подальше от места рождения.

Потом, оставив в зарослях одного Сивого - так в Сибири зовут светло-серых по масти животных - она, на закате сходила к реке, попила водички и по пути, на сосновой опушке пощипала зелёной сочной травки, а вернувшись, нашла Сивого там же, где его оставила - под большим ольховым кустом.

Ещё раз вылизав теленка, оленуха, подталкивая его мордой заставила встать и увела за собой в вершину крутого распадка, заросшего мягкой и пахучей пихтой...

Первые недели изюбриха, уходя кормиться и попить воды, оставляла оленёнка одного в пихтаче.

Но он был так мал, так неподвижно молчалив, что никто не замечал его присутствия в лесу. Несколько раз мимо, совсем близко проходила глухарка, но он - Сивый, не двинулся с места и даже не вздрогнул, а чуткая птица не заметила его присутствия...

...Через месяц, оленёнок уже резво скакал вокруг матери, сопровождая её на кормёжку и на водопой...

В то лето, в окрестную тайгу пришли люди и начали валить лес.

Трещали мотопилы, со стонами и уханьем валились на землю лесные великаны, сосны, лиственницы и ели, урчали моторы тракторов, стаскивая "убитые" деревья в одну кучу.