Жестокие истории. Сборник рассказов и повестей (СИ)

...Нуха, услышал далёкие автоматные очереди в стороне покинутой пасеки, уже на гребне водораздела. Он оставил свою команду и стал слушать. Вдруг, уже более отчётливо раздался взрыв гранаты и одиночные выстрелы. "Добивают - подумал он и спросил своего заместителя Руслана, здоровенного бородатого ингуша:

- Что там могло случиться? Гамзало опытный боец! Неужели на них напали федералы?

О том, что могли взбунтоваться пленные, никто даже и не подумал. Руслан покачал головой и стал всматриваться в сторону той луговины, словно мог что-то рассмотреть сквозь километровые чащи...

- Вернись туда и всё проверь, но в бой с федералами не ввязывайся - приказал ему Нуха. - Возьми с собой трёх... нет, пять человек и будь осторожен...

Отряд разделился. С Нухой продолжили движение вперёд чуть более десяти человек, а Руслан с остальными, большинство из которых были его земляками, повернули назад и, проверяя оружие на ходу, заторопились в долину...

Нуха шёл в середине людской цепочки и видел перед собой только спину впереди идущего наёмника из Арабских эмиратов, который плохо знал чеченский, но сносно, правда, с акцентом говорил по-русски. Когда его готовили к заброске, то обучили немного русскому языку...

Командир отряда, обдумывал, что могло случиться внизу, на пасеке. И вдруг в памяти всплыло лицо контуженного контрактника, его смелый, прямой взгляд и преждевременные морщинки между бровей...

"Он мне сразу не понравился - размышлял Нуха, автоматически переставляя ноги по каменистой тропе. - Такие лица бывают только у решительных людей. Ему припомнились шрамы на коротко стриженой голове русского и теперь, Нуха был почти уверен, что на поляне случилась беда и что на Гамзало и остальных чеченцев напал первым этот контрактник, а потом, наверное, подхватились и остальные солдаты...

- Надо научиться доверять себе, - невольно вздохнув, подумал он.

- Этот русский мне сразу не понравился... От него исходило нечто непокорное сильное и злое... В следующий раз буду приказывать расстреливать контрактников на месте, а молодых угонять в зиндан. Эти без командиров, как послушные бараны, будут делать всё, что им прикажут...

Нуха ещё раз вздохнул и в полуулыбке обнажив ровные белые зубы без единого дефекта, резюмировал:

"Жертвы цивилизации... Сейчас эти восемнадцатилетние салаги, особенно горожане, как-то по-детски несамостоятельны и трусливы. Они и в армии держатся стадом, а когда расстреливаешь таких, то они могут и обмочится от страха..."

... Нуха вспомнил вдруг Москву, нефтехимический институт, в котором из поколения в поколение учились чеченцы из знатных семей. Вспомнил он и общежитие, в котором они жили вместе с русскими парнями.

Там, в России, он иногда встречал совсем других русских мужиков: часто неулыбчивых, молчаливых, но спокойных и доброжелательных, когда удавалось их разговорить. В драках, между общагами они были хладнокровно жестокими и даже свирепыми...

... Они шли по густому, красивому горному лесу уже несколько часов. Переходя вброд небольшие чистые ручьи, попадавшиеся на пути, Нуха, зачерпывая воду ладонью, смывал с лица пот, а потом выпивал несколько глотков воды с ладони сложенной черпаком.

Тропа петляя, то поднималась на клоны холмов, то спускалась в долины, уводя боевиков всё дальше и дальше от людских поселений и дорог...

Размеренно шагая всё вперёд и вперёд, не замечая окружающего ландшафта, словно забывшись на некоторое время, Нуха вспоминал давно прошедшее и совсем недавно произошедшее, и с тоской думал: "Напрасно этот дурак Горбачёв, затеял эту "перестройку. В Союзе все тогда жили, как жители одной страны. Никому и в голову не могло прийти, чтобы разделиться и образовать отдельные государства...

- Эту "перестройку" бюрократы - националисты затеяли, а Горбачёв просто всех сдал, чтобы перед западниками покрасоваться. Людей сбили с толку и все, вместо того, чтобы работать или продолжать учится, заговорили о демократии и о выборах. А этим воспользовались плохие люди", - заключил Нуха, свои размышления...

В те, уже далёкие времена, он вернулся из Москвы в Чечню, увидел, что и здесь люди, словно бузы напившись, сошли с ума, помешались на политике и на независимости. Собирались на площадях, танцевали хороводом, разжигая себя, а потом вспоминали историю, все обиды чеченцев, подлинные и вымышленные...

Потом, разогретые вином и разговорами, снова начинали плясать, отбивая ногами простой, но завораживающий общий ритм...

Потом появился генерал Джохар Дудаев и все стали говорить об отделении от России. Тогда и Нуха поверил генералу и стал через друзей входить в систему новой власти...

А потом, как всегда бывало, пришли русские танки, чтобы подавить волнения. Однако на узких улочках Грозного много бронированных машин побили из гранатомётов и русские ребята - молодые танкисты, выпрыгивали из подбитых танков, умирали под перекрёстным огнём автоматов. Их трупы ещё долго валялись на улицах, как трупы дохлых собак...

Потом прилетели русские самолёты и стали бомбить Грозный, разбив его в пух и прах, почти так, как немцы в своё время разбили Сталинград...