Жестокие люди

Теперь мне понятно, почему он так боялся нашей встречи с Майей. Он знал, что когда я поговорю с его сестрой, то сразу пойму, кто истинный виновник пожара. Моя подруга была права. Он не то чтобы меня ненавидел, просто, пока я был рядом, он уже не мог изображать того человека, к которому все привыкли. Если он уже пытался убить меня один раз, то почему бы ему не повторить попытку? Мне стало по-настоящему страшно, когда я подумал о том, что, возможно, попыток было несколько, но неудачных – а я этого даже не заметил.

В комнате было жарко и влажно. От ужаса я весь покрылся холодным потом. А в четыре часа утра понял, что это Брюс толкнул меня в грязь, а потом надел мне на голову мешок и изнасиловал. Когда я представил, что он лежит на мне, острая боль пронзила меня, и я открыл рот, чтобы закричать. Потом вспомнил: Осборн говорил, что они с Брюсом беседовали об этом чертовом молодежном центре, когда на меня напали. То есть он ночевал в его доме. Осборн был в библиотеке, когда Гейтс привез меня к нему. Помню, как Брюс в халате пришел в комнату. Осборн не стал бы мне лгать. Это точно. Странно, но когда я понял, что это сделал Брюс, мне стало… спокойнее, что ли.

Майя подкатилась поближе ко мне, и я чуть не подпрыгнул от испуга. Теперь между нами в кровати лежал Брюс. От него не было спасения. У меня не было ни малейшего желания будить Майю и рассказывать ей о брате. Во-первых, у меня не было никаких доказательств. Во-вторых, если мне и удастся убедить ее, то в результате она поймет только, что жизнь еще гаже и страшнее, чем ей сейчас кажется. Да и кто нам поверит? Ведь Майя – всего лишь избалованная богатенькая девчонка, которая подожгла школьное общежитие и ставила капканы на браконьеров. Еще ее арестовывала полиция, и это показали по телевизору. А я – парень, которого задержали, когда он покупал наркотики. Я выпрыгивал из окон и сочинял истории о том, как королева шоколадных батончиков пригласила меня на праздничный ужин по случаю Дня Благодарения у Джеки Кеннеди. Майя была угрозой для общества, а я – шутом.

Да и кому мы могли бы рассказать эту омерзительную историю? Гейтсу? Родителям Пейдж? Моей маме? Осборн, возможно, поверил бы нам. Но что бы он предпринял? Как бы он стал стирать свое белье – на публике или в семейной обстановке? Разумеется, он бы никогда не выдал своего внука. И вообще – он не Господь Бог.

Да и что делать с Брюсом, непонятно. Когда выяснилось, что его отец возвращается домой, появился новый человек, который носил классические костюмы и очки в роговой оправе и собирался привезти негров в Флейвалль. Не знаю, почему он это делал. Может, просто притворялся, изображал паиньку, чтобы отвлечь внимание от своих неприглядных деяний. А может, как и я, просто пытался стать человеком, которым хотел бы быть?

В общем, это не имеет значения. В любом случае, Брюс будет все отрицать. И то, как он изменился, заставит людей говорить, что мои обвинения  это полная чушь. Они скажут, что я ему завидую, ревную, схожу с ума, что я хочу быть похожим на него. Все это так, за исключением последнего пункта.

Он, разумеется, не преминет упомянуть о том, что Майя убежала из Швейцарии, чтобы укрыться со мной в отеле. Скажет, что это доказывает, что она сумасшедшая, а я – похотливый авантюрист. Это нам придется оправдываться, а не ему. А потом будет еще хуже. Брюс не упустит возможности напомнить Майе о том, что я делал с Джилли. Он поймает меня на тысячи неточностей, узнает, что я врал про ужин с Джеки Онассис. У них были деньги, и они были родными по крови, так что у меня не было никаких шансов победить. Конечно, Майя поддержит своих родственников, и они будут действовать сообща. Я чувствовал, что яд подбирается прямо к сердцу.

38

Майя спала на животе, закинув на меня ногу и прижавшись грудью к моей правой руке. Волосы в низу ее живота щекотали мое бедро. В таком положении думать о чем бы то ни было невозможно. Мне удалось высвободиться из ее объятий и тихо выскользнуть из кровати, не разбудив ее. Но я знал, что дверца ловушки захлопнулась.

Я пошел в туалет, опорожнил мочевой пузырь, а потом, выйдя из него, увидел телефон и припомнил, как в детстве, когда мама привозила меня утром в детский садик, она всегда говорила: «Если тебе будет здесь плохо, ты всегда можешь вернуться домой. И мы будем вместе смотреть мультики».