Жестокие намерения (ЛП)

На этот раз нет никаких сомнений в его намерениях, и мое сердце болит от желания. Я пристально смотрю на него, проецируя согласие и разрешение.

Медленно кивнув, он сажает меня к себе на колени и обнимает за талию.

— Ты уверена?

Я качаю головой.

— Пожалуйста, заставь меня почувствовать себя живой. Заставь почувствовать себя собой. Напомни мне, почему я должна жить.

Это безумие.

Я его не знаю.

Он меня не знает.

Но в этот момент у меня больше надежды, чем когда-либо за последние годы.

Медленно он приближает свое лицо и касается меня губами. Я закрываю глаза, и тело расслабляется от облегчения. Обвивая руками его шею, я наклоняю голову, когда он ласкает мой рот своими сочными губами. Его поцелуй нетороплив и полон поклонения. Его губы неторопливо и соблазнительно прижимаются к моим, и этот поцелуй не похож ни на один из тех, что я когда-либо испытывала раньше.

Поцелуи Трента обычно приправлены годами сдерживаемым гневом и агрессией. Его губы карают, и это заставляет чувствовать себя мертвой внутри. Нежные же поцелуи этого незнакомца распутывают узлы, которые обычно скручиваются у меня в животе, и пробиваются сквозь стены, запирающие мое сердце, позволяя теплу и удовольствию проникнуть в каждую частичку меня.

Я сливаю свои губы и тело с его, оседлав его бедра, и задыхаюсь, почувствовав твердую длину у самой мягкой части меня. Он мягко покачивает бедрами опытными, размеренными движениями, и вспышка желания пронзает меня, преодолевая логику, предупреждение и здравый смысл.

Я не должна делать это здесь с каким-то незнакомым парнем.

Это привело бы в ярость моего отца, моего брата-близнеца Дрю и моего жениха Трента, если бы они увидели меня, но эта мысль только подстегивает и укрепляет решимость.

Он встает, прижимая меня к себе, и я обхватываю его ногами за талию, пока он идет в спальню. Наши губы не размыкаются, когда он опускает меня на кровать, и мы постепенно сбрасываем нашу одежду.

Я впервые обнажена перед парнем. Трент неоднократно пытался раздеть меня, но мне нравится отказывать ему. Теперь же я раздвигаю ноги для красивого, сурового незнакомца, без намека на нервозность или уязвимость, и любуюсь великолепным телом, когда он достает презерватив из прикроватной тумбочки и раскатывает его по впечатляющей длине.

Мы не разговариваем, но слова излишни. Он устраивается между моих бедер, приближая горячий рот к киске, и я почти поднимаюсь с кровати, пока он пожирает меня языком и пальцами, быстро доводя до края. Ни один мужчина никогда не делал этого со мной раньше, и приятные ощущения, проходящие по телу, совершенно новы. Когда я прихожу в себя после лучшего оргазма в жизни, он забирается на меня, страстно целует, и ласкает маленькие груди. Огрубевшими пальцами щиплет соски, словно перебирает струны на гитаре, умело перекатывает их, пока они не становятся тугими вершинами, и вскоре я снова извиваюсь от желания.

Он встает у моего входа, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня.

— Уверена, что хочешь этого? — спрашивает он, и еще один маленький кусочек откалывается от стен вокруг моего сердца.

Никто никогда не удосуживался спросить меня, что мне нужно или чего я хочу, и слезы наворачиваются на глаза от очевидной озабоченности в его глазах.

— Да. Я хочу сделать это с тобой.

Его взгляд прикован к мне, когда он медленно входит в меня и останавливается на полпути, проводя пальцами по щеке.

— Ты такая красивая. — Он подталкивает меня еще немного. — И такая тугая.

Он сжимает челюсть, и я могу сказать, что он проявляет осторожность. Затем он толкается еще немного, и я вздрагиваю от острой боли.

Он замирает с широко распахнутыми глазами и шок отражается на его лице.

— Ты девственница? — бормочет он.

Хитрая ухмылка скользит по моим губам.

— Я была.

— Черт. — Он наклоняется и целует меня так нежно, что мне хочется плакать. — Ты должна была сказать.

И ты бы передумал? Вряд ли.

Мысли о потере девственности с этим психом Трентом были одной из причин, по которой я сегодня вечером отправилась к морю. Я сдерживала его в течение многих лет, но с приближением свадьбы я знаю, что больше не смогу этого делать.

Отказать ему в этой победе только добавляет радости этому моменту.

Но это гораздо больше, чем желание превзойти Трента.

Я хочу отдать свое тело этому великолепному незнакомцу.

Насладиться единственной ночью, когда я могу взять что-то для себя до того, как вернуться в позолоченную клетку, в которой я живу.

— Это не имеет значения, — говорю я, подбадривающе приподнимая бедра. — Я хочу этого с тобой. Прямо здесь. Прямо сейчас. Уже давно ничто не имело такого большого смысла.

Он осматривает меня так долго, что я боюсь, что он передумает, но затем проникает в меня до конца, и я проглатываю крик боли. Он осыпает легкими поцелуями мою шею и ключицу, нежно разминает грудь, и медленно раскачивается взад и вперед.

— Я буду двигаться медленно, пока не перестанет болеть, — шепчет он прямо в мою разгоряченную кожу. — И, если ты хочешь, чтобы я остановился, я сделаю это.