Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Об этом «цейтноте» думали многие, в том числе и Сталин, который, скорее всего, был уверен, что нашел оптимальное решение этой проблемы. Для многих умеренных и даже относительно гуманных евреев, типа Шимона (Семёна) Дубнова, и даже для многих здравомыслящих гегемонов, — в атмосфере тех лет, в той ситуации Сталин был оптимальным временным компромиссом, которым руководит партия. — Пусть не еврей, но убежденный марксист, проверенный русской кровью большевик и нерусский — нацмен, и к тому же — женат на еврейке, а это также важная деталь.

Знаменитый успешный руководитель Краснодарского края, политик Николай Игнатьевич Кондратенко в своей книге отметил: «И после смерти Ленина элементарно сработал «Катехизис». Взяли нацмена Сталина. И здесь они ошиблись. Сталин — это была их ошибка, он их «перенуздал» («Куда звал нас батько Кондрат», 2006 г.).

10. Ещё одним фактором, способствующим планам Сталина, была международная обстановка после Первой мировой войны. Организаторов Первой мировой войны и однополярного «нового мирового порядка» очень устраивало свержение монархии в России масонами, и захват Российской империи большевиками, в обоих случаях они принимали активное участие. Так называемая Антанта, как мы наблюдали подробно в предыдущей книге, прибыла в Россию не для борьбы с большевиками, а, во-первых, — чтобы воспользоваться оказией и грабануть, сколько получится, во-вторых, — чтобы контролировать ситуацию в России, в Гражданской войне, управлять конфликтом, чтобы не допустить возрождения российской монархии и Российской империи, создание национальной власти, — всё это мы убедительно наблюдали в истории с адмиралом Колчаком, с генералом Юденичем и Деникиным.

Антанта акцептировала большевиков, но была заинтересована в слабых большевиках, чтобы они были подконтрольны Западу и зависимы от него, поэтому Антанта и была заинтересована в затягивании гражданской войны. И фактически до прихода к власти Сталина Запад добился своего, — ведь в 1922 году на большом международном экономическом форуме в Генуе — как только большевики во главе с Лениным не пресмыкались перед Западом, как только не добивались благосклонности Запада!

Польза международной ситуации Сталину была в том, что если бы Западу не понравился во главе России Сталин со своими планами (а он западным политикам неизбежно не понравился бы, потому что они не были заинтересованы в сильной России любого цвета, они видели в ней только сырьевой придаток), то вероятность войны была бы минимальной. Почему? — Любой профессиональный историк ответит, — потому что именно в этот период не ангажированная в правящую политику всегда «передовая» европейская интеллигенции пыталась с ужасом осмыслить — как могла случиться такая кошмарная кровопролитная плановая война в самом «цивилизованном» регионе планеты, унесшая многие миллионы жизней. В связи с этой депрессией, шоком, осознанием своей глупости, беспомощности, ничтожности и полной зависимости от небольшой группы людей — «правящей миром» и манипулирующей странами и народами для достижения своих целей в Западной Европе менялась даже культура, философия, литература и т.п. И в этот период предположение о начале очередной войны, пусть и локальной, могло вызвать в Европе только отторгающее раздражение и болезненную изжогу, — Европа «наелась» войны до болезненной изжоги и поминала миллионы погибших.

В этот период Европа с забытым наслаждением вкушала мирную жизнь и восстанавливалась. Радостно, с тихим восторгом торжествовали и подсчитывали огромные финансовые и политические прибыли только руководство США и еврейские миллионеры. В Европе могли говорить об очередной войне только через пару поколений — через 30-40 лет, поэтому-то через 20 лет Европа не была готова морально, ментально к войне и почти не сопротивлялась Гитлеру.

Другое дело — Германия, в которой немцы в тяжелейшей экономической, социальной ситуации с очень раненным самолюбием и униженной национальной гордостью на волне реваншистских настроений могли быстро вернуться на дорогу войны. Но это не касалось России, ибо она не была победительницей Германии, она оказалась такой же пострадавшей, разрушенной, ограбленной и проигравшей. Не случайно уже с 1922 года Германия и Россия стали сближаться, выстраивать отношения, друг другу помогать — как друзья по несчастью и изгои в сторонке от торжествующих победителей-гегемонов. Как оказалось позже — только особая концепция Гитлера предусматривала возможность, и даже необходимость войны Германии с Россией. Поэтому теоретически у Сталина было время для созидания — 30-40 лет без Гитлера, и меньше с Гитлером. Если бы не было Гитлера, то с большой вероятностью через указанный срок войну с Россией начали бы США и Англия со своими союзниками в Европе и Азии, потому что Сталин своими идеями и планами единолично ломал установленный в результате Первой мировой войны «новый мировой порядок» на планете, который западные «мудрецы» смогли вернуть только после 1991 года, после крушения созданной Сталиным страны, империи — СССР.