Жестокие страсти

В такую ночь можно запросто замерзнуть до смерти. Вот что Даша подумала. И еще, что ее жизнь не так уж и плоха, потому что у нее есть утка и шампанское и теплый дом, хоть она совершенно и одинока. Ей не придется смотреть на холодные фейерверки в небе и медленно умирать от голода и холода.

Она читала много историй у Диккенса и других писателей, в которых именно под Рождество с героями случались всякие волшебные вещи, они многое понимали про свою жизнь, потому что в эти дни волшебство и доброта носятся в воздухе.

Правда потом оказывалось, что девочка со спичками замерзла под окнами богатого дома.

Даша давно не была наивной маленькой девочкой, но у нее защемило сердце. Никто не должен замерзать на улице в новогоднюю ночь, даже если ему не повезло в жизни.

Может быть, все-таки вызвать такси и отвезти этого бомжа в какую-нибудь ночлежку? Там его накормят супом и дадут выспаться, а потом помогут с документами…

И он загадает в новогоднюю ночь какое-нибудь желание, которое обязательно сбудется, потому что никто не должен умирать в новый год.

Но она даже не знает адресов!

Даша посмотрела на часы: полтора часа до Нового года. Идти пешком уже? До дома полчаса, уже дошла бы, если бы не ждала автобус.

Бомж, казалось, не дышал. От него распространялся только запах.

Даше показалось, что он уже умер. Она подошла поближе в сомнениях.

У нее с собой была бутылка мартини, которую подарили на работе. Может быть, сделать доброе дело и дать ему умереть счастливым?

Бомж пошевелился, словно ощутив ее мысли и даже приоткрыл опухшие глаза на обверенном лице. И уставился прямо на Дашу. Ей показалось, что он смотрит зло, но он больше ничего не делал.

Она снова отошла.

Поколебалась.

Вдали показались огоньки автобуса. Ну вот, скоро будет дома и забудет об этом бомже.

Она потихоньку поставила пакет с бутылкой, прислонив к столбу. Сделает вид, что забыла.

Даша еще раз оглянулась на автобус. Потом на бомжа.

А что, если…

В ее голове крутились наивные картинки про то, как она привозит мужчину домой, он моется, отогревается, надевает большой пушистый свитер и встречает с ней Новый Год под утку в апельсиновом соусе. А неведомые ангелы на небесах ставят ей плюсик в дневник и в новом году делают что-нибудь хорошее. Например, находят мужа. Но это было, конечно, слишком глупо.

Что сработало, неизвестно. Даша была по-настоящему доброй где-то в глубине сердца. Ей просто нужно было что-то вроде разрешения, как принести домой котенка. Но унее никого нет, никто ее не заругает.

И она решилась.

— Дедушка? — она подошла к бомжу и даже дотронулась до него. — Дедушка! Вы есть хотите?

— А что? — вдруг очень низким голосом раздалось из груды одежды.

— Давайте я вас накормлю! У меня много!

— Что делать? — вдруг оживился бомж.

— Поедемте! Можно в подъезде будет переночевать! У нас все добрые, не выгонят! А у меня салаты есть и мясо! Новый год же, дедушка!

Автобус подрулил к остановке и открыл двери. Даша махнула рукой — ну!

Бомж посмотрел на нее, на автобус…

И вдруг неожиданно легко встал со скамейки и в последнюю секунду вскочил в закрывающиеся двери.

В хорошо отапливаемом автобусе отвратительное амбре от бомжа стало совсем невыносимым.

Даша постаралась отодвинуться от него как можно незаметнее, но он непрерывно и пристально смотрел на нее и на все ее попытки только усмехался. Она заметила, что у него все зубы на месте.

Или повезло с генетикой, или недавно на улице.

Что у него спросить? Как так получилось, что он на улице? Даша не считала, что это подходящая тема. Вдруг он обидится? Но других общих тем у них не было. Пока автобус ехал по бульвару мимо домов, в окнах которых вовсю мерцали новогодние гирлянды, они молчали. Но когда вышли на остановке и Даша махнула рукой в проход между забором и бойлерной:

— Нам туда!

Он вдруг спросил:

— Зачем тебе это?

Даша растерялась. В ее голове это выглядело лубочной рождественской картинкой. Она выносит нищим горячую вкусную еду, они благодарят ее, порываясь целовать руки, она возвращается домой и ест свой салат, вместо утки наслаждаясь ощущением своей доброты и тепла.

— Рождество же. Новый год, то есть, — растерянно ответила она. — Надо отдавать тем, кому повезло меньше.

— Что отдавать? — он спросил это грубо, полностью разбивая розовые мечты о благодарных униженных поцелуях рук.

— Ну… добро. Лишнее. То, что есть. Себя…

Даша вдруг почувствовала себя неуютно. Все шло не так, как мечталось. Может быть, отдать ему утку и попрощаться?

Хотя нет, человеку надо помыться, да и не готова еще утка.

Ей еще очень не понравилось, как по-хозяйски этот мужчина распахнул дверь ее подъезда, пропуская ее. Вроде бы галантно, но разве не она тут хозяйка положения?

В квартиру уже не хотелось пускать совсем. А вдруг у него блохи? Или сифилис? Но отказаться прямо сейчас было неудобно, и Даша решила принять свое решение как наказание за глупость. Что может случиться? Сейчас он помоется, поест и уйдет, а она больше никогда не будет поддаваться глупым порывам.

— Игнат.

Даша вздрогнула.