Жестокие страсти

Тропинки в парке сплетались и разбегались, то и дело открывая беседку среди деревьев, маленькую спортивную площадку или старый, еще советских времен фонтан. Каждый раз лицо Влада мрачнело, словно ему не в радость были эти сюрпризы малой архитектуры.

Зато когда они забредали в густые заросли деревьев, где не было признаков цивилизации, он пользовался случаем, чтобы жарко поцеловать Лену, прижать ее к дереву и дерзко облапать за грудь или нагнать ушедшую вперед, притиснуться со спины и потереться возбужденным членом.

Каждый раз девушка ойкала, но он мгновенно прекращал свои домогательства и ей было даже нечего толком предъявить. Тем более, что между этими знаками сексуального внимания закрадывались и другие: тихий шепот "Я тебя люблю", будто бы пригрезившийся ей между берез в роще, согретые дыханием тонкие пальчики, то, как он подхватывал ее, чтобы перенести через лужи.

В одном из таких мест, где даже кроны деревьев смыкались над тропинкой, создавая полумрак, Влад прижал к себе Лену изо всех сил, так отчанно, будто боялся ее потерять, и простонал на ухо:

— Я просто схожу с ума от твоей близости, Ленка… Даже дышать не могу нормально. Чувствуешь?

Он положил ее ладонь себе напротив сердца, и она ощутила, как тяжело и гулко бьется оно под его плотной курткой.

— Влад… — она провела нежными пальчиками по его лицу, и он поймал их губами. Обсосал, глядя ей прямо в глаза — она испуганно выдернула руку. — Ты что?

— Я хочу тебя всю съесть! Чтобы ты была только моя! — засмеялся он.

Они прошли еще немного, впереди уже открывался просвет, ведущий к пруду, когда он остановил ее и сказал:

— Погоди.

Лена недоуменно посмотрела на него.

Его глаза лихорадочно сверкали.

— Поцелуй меня, — попросил он. — Сама.

Лена поднялась на цыпочки. Он стоял спокойно и ждал, пока она это сделает. Это было волнительно и как-то… правильно. Он давал ей возможность самой… все сделать самой.

Ее губы слегка коснулись его губ, и в этот момент его пальцы скользнули под задравшуюся юбочку, уже без труда находя и нежную кожу выше чулок, и край трусиков и влажное пятнышко на них.

Влад мгновенно скользнул губами по ее лицу ниже, к шее, коснулся ее змеиным своим языком, острым и горячим, жгуче расписал узорами, от которых у Лены с непривычки подогнулись ноги и зашумело в голове.

Наглые пальцы его тем временем забрались ей в трусики и гладили пушистый холмик, пока не порываясь проникать дальше.

— Дай мне тебя потрогать немножко, — попросил он почти жалобно. — Ты такая волшебная, нежная, сладкая моя Леночка…

— Пожалуйста… — попросила она тоже, не зная о чем, прекратить ли происходящее или взять то, что так сладко она отдает. — Влад…

Но когда пальцы раздвинули ее губки и коснулись влажной их стороны, она вздрогнула и одернула юбку, заставляя его выпрямиться:

— Там… люди! — показала она в сторону дорожки вдоль пруда.

Там действительно кто-то шел, и Влад кисло скривился.

— Действительно, люди… Ну пойдем…

Но прежде чем они двинулись дальше, он поднес пальцы, окунувшиеся в ее сок к своему носу и глубоко вдохнул ее запах, заставляя ее безудержно краснеть от стыда:

— Какая же ты чистая и вкусная, хорошая моя Ленка…

Влад обнял ее за шею рукой, чуть грубовато, словно готовясь опрокинуть на землю как в какой-нибудь борьбе. Он как будто захмелел, вдохнув ее запах. Пока они шли к прудам, которые обвивала дорожка, освещенная фонарями, с лавочками, на которых сидели немногочисленные в этой части парка другие гуляющие, что позволило Лене облегченно выдохнуть, Влад все больше и больше болтал. Какую-то ерунду о том, что она такая единственная, он и не слышал, что в Москве бывают такие девушки. Что красивая и у нее на лице написано, что невинна. Что влюбился в нее с первого взгляда: "Вот тут, в яйцах что-то екнуло и я понял, что ты в моей жизни сыграешь огромную роль".

Порывался целовать ее, но она шикала, показывая на людей. Просила не позорить ее, но он только смеялся и отвечал, что пусть завидуют.

Лене было одновременно приятно и неловко, но еще она чувствовала какое-то странное неудобство. Будто лучше всего было бы завершить это свидание сейчас. Но как ему это сказать? Он обидится. Она так долго отговаривалась работой и учебой, и в единственный свободный день, когда он подстроился под нее, вдруг в самом начале прогулки скажет, что надоело?

Несколько серых уток нахохлившись сидели в высохших камышах, на бурой ряске пруда красиво плавали кораблики березовых листьев. Лена могла бы полюбоваться природой, которую так любила в родном городе, а здесь почти не видела, передвигаясь на метро и автобусах между факультетом, домом и работой, но Влад тянул ее за собой вперед и вперед. Мимо одного пруда, маленькой плотины, мимо второго, мимо речки, убегающей в овраг.

— Пойдем посидим, — попросила Лена, завидев пустую лавочку.

Он резко остановился и посмотрел на нее нетерпеливым взглядом. Потом на лавочку, спрятанную в кустах.