Жестокий 2. Тебе не сбежать

На столе меня ожидал ещё тёплый омлет с ветчиной и сыром, и я впервые за последнюю неделю, не мучаясь от тошноты, судорожно сглотнула наполнившую рот слюну. Из холодильника достала нарезки и маслины, сунула в тостер пару кусков хлеба. Пока поджаривались тосты, налила себе чёрного чая и уселась на стул. Но стоило мне поднять глаза на вошедшую тут же Машку, аппетит будто ветром сдуло.

– Нет, это издевательство какое-то, – проворчала себе под нос и вздрогнула, когда тосты бодро выскочили наружу. – Бля… – выругалась, поджала губы и, схватив румяный, ещё горячий хлеб, принялась мазать его ягодным джемом.

– И тебе доброе утро, сестрёнка, – прозвучало крайне озадаченно, словно она не ожидала меня здесь увидеть. В общем-то, как и я её. Особенно на кухне. Особенно в это время. Я подняла на Машку враждебный взгляд, а та, толкнув дверь ногой, быстро шагала к кофемашине. – Я тоже любила есть не в столовой, а на кухне. Когда жила здесь. Дааа, давно это было.

Она дождалась, пока машина закончит приготовление эспрессо и, взяв маленькую, белую чашечку за ушко, подошла к столу. Оглянулась на дверь.

– Можно? – кивнула на стул рядом, а я отрицательно качнула головой.

– Нет.

– Ладно, – вздохнула Машка и присела на стул чуть подальше. – Приятного аппетита. Ты всегда любила трескать по утрам, – добавила зачем-то, будто ей доставляло удовольствие причинять мне боль, напоминая о том, что уже давно былью поросло. – А помнишь, как мы с тобой…

– Я ничего не помню! – вскинула на неё бешеный взгляд, и сестра захлопнула рот, опуская глаза вниз. – Ты сама-то что помнишь? Ты забыла меня сразу же, как только вышла за ворота нашего дома. А теперь приходишь и рассказываешь, что мы делали в детстве. Да плевать на это всем. И тебе в том числе, – я не хотела снова поднимать скандал, ноо… Обида никуда не делась, хоть я и пыталась затолкать её в себя поглубже. Не выходило.

– Прости меня, Злат. Я не хотела тебя бросать. Я думала… Мы с Имраном поженимся, у меня, наконец, появится возможность забрать тебя к себе. Но потом случилось то, что случилось. И я не смогла. Я не хотела, чтобы ты видела меня такой. А зрелище там было не для слабонервных. Потом психиатры, реабилитация, восстановление. На это ушли годы. А когда я пришла в себя, узнала, что ты замужем, счастлива… Я была рада, что у тебя всё хорошо и не хотела нарушать эту идиллию. Зачем? Ворваться в твою жизнь через столько лет… И что бы я сказала тебе при встрече? «Привет, прости, что бросила тебя одну» – так, что ли?

Я насильно затолкала в себя кусок омлета и, не чувствуя вкуса, пережевала. Так, значит, она всё же узнавала обо мне? Хотя какое это теперь имеет значение? Это ничего не меняет.

– Пожалуй, я поем попозже. Как-то аппетит пропал, – отодвинула от себя тарелку, поднялась, но Машка схватила меня за руку, рывком дёрнула назад, заставляя приземлиться на стул обратно.

– Я вытащу тебя отсюда, – зашептала она, бросив быстрый взгляд на камеру в дальнем углу. По идее, Машка в обзор не попадала. Видать, специально так села. – Слышишь, Злат? Я не оставлю тебя с ним. Обещаю. Ты только потерпи немножко, ладно? Я рядом. Я не позволю ему и дальше над тобой издеваться.

Я выдернула руку из её пальцев, отодвинула стул.

– Одни обещания. Такие же бессмысленные, как и твоё возвращение в мою жизнь.

ГЛАВА 26

Позавтракать так и не удалось, но я прихватила тарелку с сыром и ушла из кухни, оставив там ревущую белугой Машку. Не знаю, в чём причина. В том, что она сделала мне слишком больно, или в том, что я сама превращаюсь в неё. Но мне не было жаль её, и слёзы сестры абсолютно не трогали. Ни капельки.

Снова появилась тошнота, а я подумала, что не мешало бы сделать тест. Просто для своего спокойствия. А когда в дверь моей комнаты постучался Ваха, мысль пришла сама собой… Что, если я попрошу его?

Но потом я вспомнила, кто такой Ваха, и решила не рисковать. Вообще-то Басаев обещал мне свободу. Если он сдержит своё обещание, я смогу выходить отсюда. Под надзором, конечно, но как-нибудь забегу в аптеку.

А когда Ваха вывалил на стол содержимое своих карманов, я очумело уставилась на него и по-идиотски заулыбалась.

– Чё? – мрачно спросил он.

– Ничё, – весело ответила я.

– А чё довольная такая?

Я опустила взгляд на новую банковскую карту, ключи и сим-карту.

– Это же мне?

– Тебе.

– Значит, он разрешил выходить за пределы своей территории?

– Разрешил, – подтвердил Ваха и сложил на груди свои длинные, толстые, как гигантские канаты, ручищи. – Но только со мной. Теперь я твой телохранитель, считай.

Я заулыбалась ещё шире. Одурачить Ваху, в случае чего, мне будет легче, чем кого-нибудь попроворней. Тут Имран дал маху, что мне очень на руку.

– Ну вот и замечательно, – я едва не потёрла ладошки в предвкушении, но это было бы уже слишком и вызвало бы подозрения даже у тупой обезьяны.

– И чё ты сделала? Ну, что он вдруг тебе послабление такое дал? – как-то настороженно спросил Ваха, и моя улыбка мгновенно потускнела.

– Дала ему то, чего он хотел. Что-то типа бартера.