Жестокий 3. Искупление

– Ты… Ты что? Ты идиот?! – кричу на него, ударяя по твёрдым, словно камень плечам. Откашливаюсь от воды, снова бью. На этот раз Уэйну прилетает по груди. – Сумасшедший! Ты что сделал?!

– А разве тебе не нравится? – смеётся он мне в лицо и, поймав за затылок, требовательно врывается своим языком в мой рот.

Глава 12

Так не целуют. Так пожирают. Он меня пожирает. Будто все соки из меня выпить хочет, всю энергию. Как какое-то изголодавшееся чудовище. В грудной клетке всё огнём полыхает, будто там костёр развели. Воздуха катастрофически не хватает, а Уэйн, судя по блуждающим по моём телу рукам, не собирается оставлять меня в покое. Я не представляю, как мы ещё не утонули. Он будто не человек, будто ему не нужно дышать.

С силой упираюсь в его грудь, когда от нехватки кислорода начинает кружиться голова и он, наконец отпрянув, скалится, словно голодный ягуар. Почему-то именно с этим животным я ассоциирую Диаса. Татуировки эти… Ещё и манера нападать, как хищник. Кошки, кстати, как и люди, охотятся не ради пропитания, а ради удовольствия. Вот он истинный представитель коварного и хитрого хищника. Хотя нет. Уэйн Джон Диас опаснее любого животного.

Сумасшествие какое-то. Его энергетика меня душит, подавляет. Даже слова не могу ему сказать. Хочу ударить этого мерзавца по его самоуверенной харе, но не в силах даже руку взметнуть, спасибо на воде ещё кое-как держусь. Промокшая, дрожащая от страха перед этим зверем и… Возбуждения. Да, я теку, как гребаная извращенка. Будто мало мне было отношений с властными психами. Даже представить не могу, как ему за пять минут знакомства удалось то, что не удавалось Марку за долгие месяцы. Да ещё и так грубо, напористо, словно дикарь, а не цивилизованный миллионер. Страшно представить, как он эти миллионы зарабатывает. Если с такой же хваткой и рвением топтать и раздербанивать всё на своём пути, как вот сейчас, то мне уже жаль его соперников. Искренне жаль всех, кого он однажды решит уничтожить. Потому что он может. Он страшный человек.

Я понимаю это, глядя в его глаза, ставшие тёмно-синими от похоти. Они скользят по моей промокшей майке, где от прохлады маленькими, твёрдыми бугорками топорщатся соски. Вода ничего не скрывает, увы. Так жадно смотрит, что кажется, вот-вот у него вырастут клыки и с них на меня закапает слюна.

– Я… – мой голос похож на шорох увядшей листвы. Слабый, тонкий, почти неслышный. Дрожащий и жалкий. Я вся трясусь и дышу, как загнанная в клетку мелкая зверушка. С этим неандертальцем всё ощущается так странно… Я испытываю перед ним какой-то благоговейный и в то же время жуткий трепет. Не в силах сопротивляться исходящим от него силе, драйву, жёсткости. – Я замёрзла. Мы не могли бы подняться на палубу?

Он дышит шумно через ноздри, отчего те ежесекундно раздуваются, словно у разъярённого быка, и я понимаю, что Диас заведён. Мне кажется, что он сейчас снова бросится на меня и я не смогу ему помешать. Изнасилует прямо в воде, а я даже шевельнуться не смогу из-за сковавшего тело ужаса.

И в то же время мне хочется этого… да, я знаю. Я окончательно выжила из ума. Но мне хочется снова ощутить на себе его руки. Они такие сильные, такие мощные, с этими толстыми венами и жилами, змеящимися под кожей.

Мокро. У меня мокро в трусах и это не вода.

– Да, иди сюда, – он уже спокойнее притягивает меня к себе и утаскивает к лестнице яхты, уже ожидающей нас. Странно, но когда мы поднимаемся на палубу, я не обнаруживаю здесь ни единой живой души. Вся прислуга и охрана будто испарились.

– А где все? – задаю глупый вопрос.

– Они ушли, чтобы не мешать нам. Всё нормально, Сандра, ты можешь не бояться меня. Я могу держать себя в руках, хотя с тобой делать это трудно, – Уэйн подаёт меня большое, мягкое полотенце, сам накидывает на бёдра другое. И вроде как даже уже спокоен, но его огромная эрекция говорит о том, что он-таки не врёт. Странно опять. Неужели такому мужику некого трахнуть? Или это я настолько его возбуждаю? Что ж, льстит.

– Всё хорошо, Сандра? – он приподнимает моё лицо за подбородок, а второй рукой сдавливает шею сзади. Какая-то немыслимая забота на грубости и контроле. Да, этими прикосновениями, такими уверенными и властными, он проявляет заботу. Что же за человек такой? Как мне его разгадать?

– Ты не отстанешь, да? – заглядываю в просветлевшие глаза. В них уже нет грозовой синевы, лишь насмешка и любопытство. Уэйну нравится за мной наблюдать. Как за своей игрушкой. Как за забавным домашним питомцем. Изучает, пробует на вкус мои эмоции. Именно поэтому я чувствую себя сейчас высосанной досуха. Не осталось во мне сил.

– Нет.

– Почему?

– Хочу тебя.

– А если я не хочу?

– Захочешь.

Вот и всё. Разговор закончен. Как обычно у таких вот хозяев.

– А если я стану сопротивляться?

– Не станешь. Ты уже моя. Просто пока этого не знаешь.

– Уже знаю. Я могу уехать к сыну? Сейчас? – в промежности огнём горит от неудовлетворения. И мне кажется, что он это чувствует. Бред, конечно. Хотя…