Жестокий ангел

– Крессида! – Стефано прижал ее к своей груди и поцеловал в макушку. Ей не хотелось покидать теплые объятия этих крепких рук. – Cara! Cara mia, пожалуйста, не плачь. – Он взял ее за подбородок и приподнял голову. – Послушай меня, – с волнением говорил он. – Я был самым большим дураком на свете. – Он смотрел на нее. – Когда я получил то чертово письмо от твоего адвоката, я понял, что уже слишком поздно. Из-за моей дурацкой гордости я так долго не предпринимал никаких шагов. – Его глаза сверкали. – И я понял, что мне нужно увидеть тебя снова, поэтому убедил спонсоров спектакля передать его мне. Ничто не изменилось. Абсолютно. Я люблю тебя, как и прежде. Но я понял, что должен действовать осторожно, если хочу иметь хоть какой-нибудь шанс после того, как я вел себя с тобой. – Он вздохнул. – Мне хотелось рассказать тебе, что я чувствовал, увидев тебя вновь. Но я боялся, что ты не станешь меня слушать. О Боже! Как было тяжело. Когда я увидел тебя в объятиях Адриана, даже на сцене, мне казалось, что я сейчас разнесу весь этот театр своими собственными руками. Но я изо всех сил старался сдерживаться. Я разыгрывал хладнокровие и равнодушие до самого последнего вечера. Бог свидетель, мне не хотелось рисковать и сделать так, чтобы ты забеременела, но в каком-то смысле судьба сыграла мне на руку. У меня появилась возможность привезти тебя сюда, ко мне.

– Но сегодня утром ты отпустил меня! – Она посмотрела на него и увидела в его темных глазах откровенную боль.

– Я был в шоке. В отчаянии. Мне так хотелось ребенка. Я молил о нем. Сегодня рано утром я ушел из дому и все ходил и ходил, пока не пришел в себя. Я понял, что не могу тебя отпустить. Еще раз – это невозможно! Я должен сказать тебе о своих чувствах. Как сильно я тебя люблю.

Крессида опустила голову ему на грудь.

– Почему же ты мне этого не говорил? – спросила она, уткнувшись в его рубашку. – За все время, пока я здесь, ты ни разу не произнес слово «любовь».

– Любовь? – Он посмотрел на нее грустными глазами. – В прошлом мы говорили только о любви, больше ни о чем. Произносить слова любви очень легко, но на этот раз я решил доказать тебе свою любовь. Возможно, в один прекрасный день ты снова полюбишь меня. И, cara mia, так и будет. Чего бы мне это ни стоило… Я заставлю тебя любить меня.

На губах Крессиды появилась слабая улыбка.

– Но ведь я люблю тебя, Стефано, – сказала она, и спокойный тон не мог скрыть ее волнения. – Я всегда любила тебя.

В темных глазах сверкнул огонь.

– Не шути со мной, Крессида. Не сейчас. Я этого не вынесу.

Его уязвимость удивила ее.

– Я люблю тебя, – повторила она.

Довольно долго Стефано смотрел на нее, вглядываясь в зеленые глаза, пытаясь убедиться, что она говорит правду. Вдруг он схватил ее, прижал к себе и начал целовать с такой жадностью и пылом, что голова у Крессиды закружилась.

Казалось, прошло много времени, когда он снова посмотрел на нее.

– О, cara, – шептал он, – где же мы ошиблись?

Она подняла на него глаза и попыталась объяснить:

– Ты был таким сильным, таким важным, таким властным. А я, мне казалось, потеряла почву под ногами. Я думала, что все нас осуждают, когда мы приезжали сюда по уик-эндам. Твоя семья, прислуга. Мне казалось, они недоумевали по поводу твоей женитьбы на молодой иностранке, не отвечавшей их требованиям. А ты только крепче сжимал губы. Поэтому работа для меня стала неким убежищем. Она вернула мне чувство собственного достоинства, которое, как мне казалось, я потеряла. А ты негодовал по этому поводу. Вот почему… вот почему, когда ты предложил мне сделать выбор между моею работой и тобой… – Голос ее затих.

Стефано кивнул.

– Я знаю. Ты оказалась в ужасном положении. А тут еще гордость, никто не хотел уступать. Столько недоразумений.

– Поездки в Италию страшили меня больше всего, – призналась Крессида. – Мне казалось, ты стыдишься меня. Ты всегда старался увести меня пораньше с вечеринок, стоило мне заговорить по-итальянски.

– О Боже! Ты знаешь, почему я это делал? Мне было ненавистно отношение к тебе окружающих.

– Нам следовало бы об этом поговорить.

– Но я не привык много говорить. Меня воспитали быть сильным, быть опорой семье. Поэтому мне казалось, что я должен быть опорой и тебе. – Он нежно ей улыбнулся. – Помнишь тот ужин в Лондоне после разлуки?

Она кивнула – они ужинали вместе с Дэвидом.

– Мы сидели в ресторане, и ты обратилась к официанту по-итальянски. Я был потрясен. Я думал, что после всего пережитого здесь, в Италии, тебе захочется забыть этот язык.

– Никогда, – покачала головой Крессида.

Он нагнулся и шепнул ей на ухо:

– Я люблю тебя, Крессида, ты знаешь? Любил и буду любить. Мы еще поговорим. И больше никаких секретов. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась она.

Голос ее надломился от переполнявших ее чувств. Стефано нежно поднес ее ладонь к своим губам.

Неделю спустя она проснулась в его постели. Лунный свет растекался по измятым простыням. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Стефано ласкал рукой шею Крессиды и, когда она повернулась к нему, улыбнулся.

– Ну, как, было «приятно»? – спросил он.

Она сладостно потянулась.