Жестокий ангел

– В прямом, не переживай. От коктейлей во снах не умирают. Ровно как и от стрел и Кошмаров. Это только наша участь, – на этих словах Мюриэль Рэйна поёжилась. Умирать ещё и здесь явно не входило в её планы. – От напитка они могут проспать свои дела, а как проснутся – у них будет жуткая головная боль. Такие “счастливчики” редко помнят, что делали во сне, однако ощущение усталости их не будет покидать весь день. Будут чувствовать себя разбитыми. И клонить в сон их будет лишний раз. Ну а что – сами виноваты, что тут пьют и едят нашу еду!

Мюриэль фыркнула, а затем отпила из своего бокала вязкую синюю жидкость.

– Правда у тех, кто тут постоянно пьёт и ест во снах, вырабатывается иммунитет, – задумчиво произнесла она. – Из-за этого нам приходится выдумывать для них всё более отвратительные по вкусу составы. Это место должно оставаться тайным, как бы такие отважные смельчаки не хотели его познать.

Рэйна задумалась, допивая свой напиток. Вкус у него был потрясающим, ни с чем не сравнимым. “Легкий бриз, нотки радости, свежесть дождя, вкус росы”, – гласило описание в меню.

– А те, кто пробовал тут еду, становятся ли устойчивыми к ядам в мире Живых?

– Есть такие. Но их очень мало.

Мюриэль улыбнулась и поприветствовала прошедших мимо Шейдов, а потом снова перевела взгляд на Рэйну.

– Так, допила? Идём отсюда, я покажу тебе жемчужину Меласа, – девушка хлопнула в ладоши. – И ты сразу поймешь, почему Авель у меня вызывает лишь уныние!

Чтобы попасть из Авеля в Дэлию, необходимо было пройти через каменную стену в буквальном смысле этого слова – об этом радостно сообщила Рэйне Мюриэль. Массивная стена из кирпича была испещрена трещинами и следами когтей. В этих выбоинах прекрасно чувствовал себя мох, а большую часть стены укрывали лозы диковинного цветка. Рэйна как вкопанная остановилась возле неё. Мюриэль обернулась на полушаге.

– Что такое?

– Я не хочу себе новый ушиб. Особенно головы.

– Если ты не Ходячая во сне и не Кошмар, то ты пройдешь без проблем сквозь неё. – Мюриэль сложила руки на груди. – Идём, всё будет супер.

Рэйна ещё раз с сомнением взглянула на стену. Откуда ей знать, что это не сон? Может, она и Ходячая? Мюриэль буравила её взглядом.

“Да пошло оно всё к Хемеге, будь что будет!” – подумала девушка и шагнула, зажмурившись, в стену вслед за Мюриэль.

Когда она раскрыла глаза то увидела, что они стоят возле огромного озера, в который ниспадал откуда-то с высоты поток воды. Рядом с озером простирался лес со странными деревьями – ветвистыми и кривыми, будто их нарочно сгибали против воли. А за лесом виднелись стеклянные купола и шпили города. Внезапно нахлынувший сильный поток ветра чуть не снёс девушку с ног. Они стояли на небольшой площади, вымощенная красным кирпичом и продувающейся всеми ветрами.

– В Авеле нет дверей, потому что в таком случае мы бы выпустили из замка Кошмары и Ходячих. Ну и животных, которые, кстати, во сне тоже попадают к нам, – Мюриэль фыркнула, явно недовольная этим положением вещей. – Поэтому пройти сквозь стену может только Шейд. И оказаться дома!

– Дома это, ты имеешь в виду, в лесу? – съязвила Рэйна.

– Если хочешь жить в лесу – никаких проблем, вот только живность там тебе не понравился, – ухмыльнулась Мюриэль. Рэйну передёрнуло. – Пошли! Нам они не сделают ничего, однако не стоит плутать по Ветвистому лесу. Особенно в темноте. Он не любит гостей.

Они зашли в Ветвистый лес и теперь шли по широкой дорожке, которую со всех сторон окружали кривые деревья. Те росли так близко друг к другу, что переплетались ветвями и кронами, не давая свету проникнуть в чащобы.

– Здесь есть день и ночь?

– Да. В этом есть схожесть с миром Живых, однако здесь всё наоборот: ночь Шейды проводят вне Авеля, а днём возвращаются в замок. Не все конечно. Только те, кто идёт туда либо на обучение, либо на зачистку.

– Балиг сказал, что есть, помимо фьюритов и коулитов, ещё и ноулиты и эсилиты. Они тоже борются с Кошмарами?

Деревья вокруг них были с чёрными как уголь стволами и испещрённой красными линиями корой. Рэйне постоянно казалось, что за ними наблюдают из-за тёмных ветвей. Где-то в глубинах то и дело слышались нечеловеческий смех, хихиканье и даже крики. Но Мюриэль, казалось, не замечала этого.