Жестокий Ангел. Книга 1

Подходит ближе. Я на этот раз вжимаюсь в стол, и ловлю себя на мысли, что хочу пройтись ладонями по его груди. Твердой груди с шикарным прессом. Он особенный, а я кажется фильмов пересмотрела. Стоит не мигая, внимательно изучает меня. Ноги становятся ватными. Что со мной не так? Что он сделал? Я себя не узнаю и куда деться мне не знаю.

— Ты прекрасна! Слишком!

Его пальцы проходят вдоль ранки на моей щеке, которую оставила эта его ненормальная пассия. Мне так хочется перехватить его руку, взяться за нее, но я не могу. Мне стыдно за свои мысли, я ведь его совсем не знаю. Стаса которого знала всю жизнь, чуть не убила за его домогательства, а тут…

— Нам пора идти, принцесса!

Отходит от меня и развернувшись, идет к двери. Внутри меня все разочарованно сжимается. Боль в каждой мышце. Я не она, и нужно это признать, мне никогда не стать такой красивой и желанной для него.

* * *

Очень хотелось поговорить с ним, что-то рассказать или что-то услышать, но, он всю дорогу хранил молчание. Я не знала с чего начать. Просто откинувшись на кресле, прокручивала в голове весь день.

— Приехали!

Остановил машину и посмотрел на часы у себя на запястье.

— Ты завтра приедешь?

Пожал плечами.

— Не знаю, Ангелин, продуктов у вас хватает, все есть! Ничего не должно случится!

— Даже нет телефона чтобы тебе позвонить если что-то случится!

Он бросил на меня взгляд.

— Такое условие! Ничего не случится! Поверь, если что-то не дай Бог, я приеду!

— Как ты узнаешь?

— Узнаю, я экстрасенс!

На этом разговор зашел в тупик. Он первым вышел из машин, загнал собак в вольер и после вышла я. В руках Давида были пакеты с моими платьями и туфлями.

— Спасибо еще раз!

Ничего не ответив, молча пошел в дом. Я, ругая себя шла сзади. Как, ты не понимаешь, он не хочет общаться. Ему не до тебя, даже то, что было в машине не считается. А что, по сути, было? Ничего не было. Занес пакеты в дом, ко мне в комнату.

— Сынок! — тут же вышла с кухни бабушка. — Я тебя такого про Леньку Фельдмана расскажу, закачаешься! Только привези что-нибудь! Трубы горят!

Мне стало так стыдно за нее, что я готова была провалиться сквозь землю.

— Мы с вами и вашей дочерью, уже все обсудили! — холодно произнес Давид. — Потерпите, скоро выпьете! Пока, Ангелина, хорошего вечера!

Он так быстро вышел. Также быстро запер входную дверь. Я даже до свидания не смогла ему сказать, все из-за бабушкиной водки. Разочарованно вздохнув, зашла в комнату и присела на диван. Здесь все еще стоял аромат его парфюма.

— Вы где были? Он тебе что-то купил?

— Чтобы я выглядела достойно! Мало ли придется с кем-то встретиться!

Бабушка вошла в комнату.

— Лучше бы о бабушке подумала, уговорила купить пузырь! Так нет о себе думаешь только, Фельдмановское проклятое отродье!

Сплюнула прямо на пол и вышла, не забыв хлопнуть дверью. В носу защипало. Вот почему меня ненавидели всю жизнь, я была дочкой того, кто по, их мнению, испортил ее им. Они ненавидели, а он, как я поняла, узнав про меня, вообще послал бандитов избавиться от меня. Почему все кому-то нужны, а я нет, никому не нужна. Сжала кулаки. Прекрати истерику, Ангелина. Ты ничего этим не исправишь. У тебя такая семья, Бог дал тебе такие испытания. Ты все выдержишь. Все лучшее будет впереди. Закрыла глаза, слезы непроизвольно потекли по щекам. Мне было так невыносимо обидно, за Стаса за парня, готовы были разорвать глотку, а за меня. Да никто. Никому это не нужно, как и я никому не нужна. Я не могу пойти поделиться с мамой, рассказать ей о своих чувствах, переживаниях. О том что со мной происходит и, как мне бывает больно. Порой даже слишком. Рассказать, что с появлением в нашей жизни Давида, я стала другой. Меня стало все тревожить, и я не знаю, что это. Сжавшись в комок, легла на диван. Ничего не хотелось. Едва сдерживала уже льющиеся слезы. Прекрати Ангелина, никогда тебя не жалели, не интересовались тобой и сейчас ничего не изменится. Вспомнился Федор, вот он относился ко мне, как к родной дочери. Заботился. Брал с собой кататься на лодке, приносил конфеты и называл дочкой. Теперь никто мне не приносит конфеты, в это день рождения вспомнили только тогда, когда сообразили, что это повод напиться. Непроизвольно закрыла глаза, ощущая, как все сильнее давит тяжесть и сон незаметным тихим покрывалом укрывает меня. Последнее что было передо мной сейчас, его глаза. Взгляд серо голубых глаз, которые почему-то успели мне стать родными, а может мне просто так, казалось, и я не понимала куда ввязываюсь.

Глава 8

[ДАВИД]

— Тебя что-то тревожит? Ты ни в своей тарелке!