Жестокий Король

— Потому что я хотел восстать против него? Потому что он угрожал забрать мое наследство и держать меня на поводке? Потому что я хотел быть мудаком и стереть его любимый дом отдыха прямо перед летом? Выбирай сама.

Я и не подозревала, что его отношения с дядей были настолько натянутыми.

— Может ли твой дядя лишить тебя наследства?

— Мой отец назначил его моим опекуном, пока мне не исполнится двадцать пять. Если я не сыграю ему на руку, он не позволит мне прикоснуться ни к одному центу из семейных денег.

— Он действительно может это сделать, когда тебе больше восемнадцати?

— Да. Даже если он не сможет, я не буду в состоянии оспорить его в суде. Ни один адвокат не сравнится с командой адвокатов дяди.

— Почему он так с тобой поступает?

Он глубоко вздыхает.

— Он не хочет, чтобы я стал отцом. Видите ли, мой отец не был идеальным Кингом, каким является Джонатан. Джеймс Кинг больше любил жизнь и никогда не занимался семейным бизнесом. В ранние годы он играл в регби, но заработал серьёзную травму, которая вынудила его досрочно уйти на пенсию. Он впал в депрессию, а затем в маниакальное состояние. Пока дядя строил империю, мой отец либо играл на деньги Кингов, либо тратил их на наркотики.

Чем больше Леви говорит о своем отце, тем сильнее пульсирует его энергия.

Я медленно пододвигаюсь к нему, будто боюсь сбить его с толку. Мое сердце болит за него, и я чувствую его боль на кончике языка.

Ни один король не рождается королем. Они превращены в одно целое с детства. У Леви никогда не было серебряной ложки. Его мать бросила его без оглядки, а у отца были проблемы с психикой, а дядя, очевидно, помешан на контроле.

Ох, и его двоюродный брат психопат.

— Но ты говорил мне, что у тебя были хорошие отношения с отцом.

— Да, когда он не был маниакальным или под кайфом, что оставляет очень мало места для связи отца и сына. — он делает паузу. — Он научил меня быть собой. Я не понимал, как много он на самом деле значил для меня, пока не потерял его.

Я прислоняюсь головой к его напряженному плечу, сжимая его руку в своей.

Должно быть, поэтому у него предубеждение против наркотиков. Это одна из причин, по которой он потерял отца.

— Джонатан не хочет, чтобы я был неудачником, как мой отец, и Джонатан не останавливается ни перед чем, чтобы получить желаемое.

Я вижу, откуда Леви и Эйден заработали свою безжалостную сторону.

Леви не признался бы в этом открыто, но он похож на своего дядю во многих отношениях.

— А чего ты хочешь? — шепотом спрашиваю я.

Его глаза находят мои, и смягчаются.

— Тебя.

Если бы мое сердце могло вырваться из заточения, оно бы сейчас пролилось к нашим ногам.

— Еще что?

Слова вырываются на одном дыхании.

— Просто ты.

Его губы находят мои в самом медленном, самом соблазнительном поцелуе, который он когда-либо дарил мне.

Я отталкиваю его, положив руку ему на грудь.

— Должно быть, ты хочешь что-то еще.

Какое-то время он молчит.

— Футбол.

— Ты хочешь заниматься этим профессионально?

Он кивает.

— Мне звонили и интересовались из Ливерпуля и Манчестер Сити.

— Вау. Это крупные команды.

Он прищуривается.

— Откуда ты это знаешь, мисс-мне-все-равно-на-футбол?

— Попросила Дэна просветить меня, — улыбаюсь я. — Но ничего себе, я рада за тебя.

Я пытаюсь скрыть, как разрывается мое сердце при мысли, что он будет на другой половине страны.

— Это не имеет значения. Если дядя запретит. Ни одна хорошая команда не возьмёт меня, — он смотрит на наши руки. — Что насчет тебя? Куда ты планируешь поступать?

— Папа думает об Импереал колледже.

— И дай угадать, это не то место, в которое ты хочешь поступать.

— Я художница. Я хочу продолжать быть художницей.

— Ты не говорила ему об этом?

— Ты не видел моего отца? — я неловко смеюсь.

— Он казался гораздо более разумным, чем мой дядя.

— Ты действительно так думаешь?

— Не совсем. — он поднимает плечо. — Но враг дяди мой друг.

Я смеюсь, положив голову ему на плечо. На мгновение мы теряемся в огнях вдалеке, когда колесо обозрения продолжает свое восхождение на вершину.

Затем в голову приходит сумасшедшая мысль.

— Леви… Ты видел, кто сбил меня той ночью?

— Если бы знал, то сказал бы тебе.

Я отстраняюсь, глядя на него. Затем хватаю его за обе руки и ощупываю их.

— Ты был там в тот момент, когда меня сбили?

— Я слышал удар.

— То есть ты был на дороге? Ты кого-нибудь видел?

— Поверь мне, принцесса, если бы я знал, кто причинил тебе боль, я был бы первым, кто их угробил.

Но сумасшедшая идея не покидает меня.

Может ли это быть…?

Я поднимаю его кофту с длинными рукавами до локтей.

Он усмехается:

— Я стану твоим сладким папиком раньше, чем мы договорились?

Мой взгляд останавливается на линиях его предплечий. Я вижу это и задыхаюсь.

Родинка у его локтя в темноте похожа на маленькую звездочку.

Мои глаза затуманиваются, смотря на него.

— Ты спас меня.

Глава 47

Астрид

Как только я начинаю думаю, что ты со мной, все растворяется в воздухе.

Проходят недели, и каждый день кажется сюрреалистичным.