Жестокий квест

За столик к Петелиной и Астаховской неожиданно подсел Феликс Дорецкий. В отличие от малокалорийного женского обеда из супчика и салата у него был полный поднос.

Людмила Владимировна хмыкнула:

— Хорошо, что мне не пришлось кормить молодого мужчину. Кроме плиты бы ничего не видела.

— А я бы и от рюмочки не отказался. Есть повод.

— Тебя включили в приказ на очередное звание? — ехидно спросила Петелина.

От нее не укрылось, что Железный Феликс подсел к ней не просто так. Его распирала скрытая гордыня.

— Майорские погоны не за горами, сегодня я за общество радуюсь. В нашей стране одним убийцей стало меньше, — напыщенно поведал Дорецкий, расправляясь с салатом оливье.

— Ты о ком?

— Семен Белькевич, он же Резак, покончил с собой в следственном изоляторе. Перерезал артерию на шее лезвием бритвы.

Женщины переглянулись. Смерть подозреваемого в камере всегда порождала массу вопросов. Тем более речь шла о заключенном, с кем Петелина накануне встречалась. За бравадой Белькевича и вспышкой злости она не разглядела подавленного состояния.

— Не сомневайтесь, — махнул рукой Дорецкий. — Резак оставил предсмертную записку. Полюбуйтесь!

Феликс включил свой смартфон и подвинул его к Петелиной. Елена внимательно рассмотрела сфотографированную записку без подписи. «Умирать не больно. Я готов ко всему».

— Текст неоднозначный, — прокомментировала она. — Да и бумага чистая без крови, а должен быть фонтан брызг, любой эксперт скажет.

— И откуда у Белькевича бритва? — резонно спросила Астаховская.

— Не придирайтесь, дамы. В тюрьме мобильник не проблема, а тут тонкое лезвие. И записку Резак написал заранее. Кстати, после твоего, Петелина, несанкционированного допроса. Может, ты и лезвие ему передала? Это тянет на служебную проверку. Но мы же друзья? — Феликс поймал строгий взгляд Елены, блеснул улыбкой и продолжил уминать пищу.

Астаховская с показным энтузиазмом похвалила:

— Какое облегчение для следователя. Не нужно ничего доказывать.

— Туда ему и дорога! Резак признался в убийстве троих человек. Еще двоих я добавлю по косвенным признакам. Или троих. — Дорецкий пожевал и приосанился. — Выдаю результат за половину управления. Массовое убийство на стройке тоже раскрыл.

— Опять Белькевич виноват? — картинно округлила глаза Астаховская.

— Людмила Владимировна, хоть бы у вас не должно быть поводов для зависти, — пожурил заведующую архивом Дорецкий и пояснил для Петелиной: — Один из двух задержанных на стройке дал признательные показания по каждой из четырех жертв.

— Быстро ты его расколол.

— Особый метод.

— Поделишься секретом?

— Записывай. Ты в курсе, что задержаны братья Саидовы из Таджикистана. Я пригрозил: или посажу обоих, или одного отпущу. И предложил: выбирайте, кто сядет. Старший Азис согласился.

— Так просто?

— Конечно! Ведь младший Шухрат продолжит работу и будет посылать деньги родителям. У них три маленьких сестры и брат, всех кормить надо.

Петелина не сдержалась:

— А если Саидовы невиновны? На ноже кровь убитых, но пальцев преступника нет.

— Не забивай голову мелочами. У мигрантов вечные разборки. Допрашивать их еще то удовольствие, многие по-русски двух слов связать не могут.

— Если это мелочи, то зря ты выпустил второго брата. Представляешь, какую злость он затаил на всех нас. Когда-нибудь она прорвется.

— Да ерунда, одних зарезали — другие приедут. А то придумали какого-то хромого.

— Хромого? — переспросила Петелина.

Дорецкий закончил жевать мясо и пояснил:

— Шухрат Саидов, которого я выпустил, твердил, что видел в ночь убийства чужого мужчину на стройке. Тот хромал.

— Он описал хромого?

— Да они что угодно сочинят лишь бы отмазаться! — Дорецкий вытер губы и скомкал салфетку. — Как только я ему подписал освобождение, он прекратил врать.

— Далеко пойдешь по служебной лестнице, — со скрытой издевкой похвалила Астаховская.

— А вот ссориться нам не надо, — обиделся на сарказм Феликс. — Я всё делаю быстро, даже обедаю быстрее вас. Так что насчет приказа вы зря шутили.

Дорецкий встал, но Петелина его остановила:

— Мне надо поговорить с Шухратом Саидовым. На твое расследование это не повлияет.

— Тогда поднимайся, я сегодня добрый, — ухмыльнулся Дорецкий.

По пути из столовой он объяснил:

— Из СИЗО Саидова начальнику стройки Звонареву передали. К нему обращайся. Сейчас вручу Звонареву предписание о миграционном учете рабочих. Дожидается около моего кабинета.

Петелина вместе со Звонаревым вышла из здания Следственного комитета и подошла к его машине. Там начальника стройки ждал Шухрат Саидов. Рабочий узнал женщину следователя и отвернулся.

— Саидов, расскажите мне о хромом человеке, которого вы видели на стройке.

— Не помню, — односложно ответил рабочий.

— Вы теперь долго не увидите брата, если не поможете ему.

Шухрат повернулся, недоверчиво вглядываясь в лицо следователя. Петелина настаивала:

— Я ничего не обещаю, но только узнав правду смогу что-то предпринять. Когда и где вы видели хромого человека?

— Было темно, — нехотя начал рассказ Саидов. — Он шел от бытовки, где наших убили. Я видел его спину.

— Хромал?

— Да. Я крикнул ему по-таджикски. Ругался. Он ответил. Тоже ругался.